— Вадим не смог приехать, — Андреева услышала за спиной голос Антона, по всей вероятности тот подошел к Николаю. — Он просил извиниться, очень хотел тебя увидеть, Николя.

— Я понимаю, — кивнул Фертовский, — мы давно с ним не виделись. Много работы, мало свободного времени.

— Да, я слышал, ты все еще ездишь в Штаты к сыну?

— Мне не часто удается его видеть, но я использую любую возможность. После того, как мы с Маргаритой развелись, она окончательно туда переехала, мне уже семь лет приходится пересекать Атлантику. Впрочем, это неважно. Сын для меня — самое главное в жизни. Все остальное — второстепенно. Мир детей удивителен. Даже если твоему ребенку уже почти 15, — Фертовский сделал еще глоток шампанского.

— Семь лет? — удивился Антон. — Не думал о том, чтобы сделать еще одну попытку? Кругом столько девушек. А с твоей внешностью, Николя, впору стать актером и сводить с ума представительниц прекрасной половины человечества.

— Боюсь, что не испытываю к этому никакой тяги: ни быть актером, ни пленять женские сердца. Я слишком требователен и притязателен. Кроме того, меня не привлекают женщины, которые в первый же вечер говорят «да», мне претит роль быть «преследуемым», а самому преследовать неинтересно.

— Мне бы твою уверенность, — вздохнул Антон, — хотя я тоже не гонюсь за бешеной популярностью. Мне достаточно внимания и любви одной женщины. Виктория… — он наблюдал за тем, как она танцует — лучше всех! — Правда, она красива?

— Пожалуй, — согласился Фертовский, — кажется, с тобой была еще одна?

— Да, Надя — её подруга. Никита взял Надежду под свое покровительство.

— Бондарев любит опекать дурнушек. Он всеяден, — Николай повернул голову и вдруг увидел Андрееву. Она на секунду закрыла глаза, поморщилась как от зубной боли. Что ж, по крайней мере, этот напыщенный индюк сказал то, что думал.

Надя поднялась с кресла, направилась к выходу. Все правильно, все верно. Она не может нравиться. Только Миша разглядел в ней красивую и умную женщину, ведь он же согласился с ней встречаться. Да еще Вадим был с ней ласков и внимателен, но это элементарная вежливость. У неё нестандартная фигура, несовременные взгляды и принципы, она нелепая и невезучая.

Виктория перехватила подругу у самого выхода из гостиной.

— Ты куда?

— Домой. Я хочу домой.

— Не глупи, вечеринка в самом разгаре, — Виктория оттащила её в сторону, — тут столько интересных людей, так весело. Кроме этого, есть мужчины, с которыми вполне можно пофлиртовать. Наденька, тебе это сейчас так необходимо. Я хочу, чтобы ты почувствовала себя красивой и желанной. Твой глупый Мишка растоптал в тебе женщину, настоящую женщину. Смотри, какой мужчина рядом с Тошей, они смотрят сюда, и, клянусь, что-то говорят про нас. Думаю, что говорят именно о тебе, — Виктория сощурилась, разглядывая Николая.

— Да, и он только что сказал, что я — дурнушка, — Наде все это надоело, она вырвалась из рук подруги и поторопилась к выходу.

— Так и сказал?! — Виктория догнала её, обернулась, еще раз бросила взгляд на Фертовского. Он смотрел на них, смотрел, не отрывая своих черных глаз. — Постой, Надежда Андреева! — она опять схватила Надю за руку. — Я хочу тебе кое-что сказать перед тем, как ты убежишь. Знаешь, почему у тебя ничего не получается? Ты не любишь себя! Ты не хочешь принять себя такой, какая ты есть. Принять и полюбить. Поэтому ты и не вызываешь любви у других. Твои неудачи не закаляют тебя, а загоняют в угол. Ты слушаешь всех, кто тебе говорит лишь гадости, но не видишь и не слышишь тех, кто тебя любит и желает добра. Подними голову, расправь плечи! Неужели слова этого высокомерного и надменного типа важнее сейчас того, о чем говорю я?! Если хочешь проигрывать, иди домой.

Андреева не ответила, повернулась, пошла к креслу. Перед тем, как сесть в него, дерзко и с вызовом посмотрела на Фертовского.

— Наденька, я потерял Вас, — рядом появился Никита.

— Разве можно потерять то, что еще не имел?

Внезапно усилившаяся музыка заглушила её слова, Никита склонился ближе, у него были голубые глаза, настоящие голубые глаза. Интересно, насколько он был искренен в своем желании опекать? Он просто жалел или ему, действительно, нравились женщины всех типов?

— Хотите, выйдем на балкон? — предложил Никита. — Там сейчас такая романтическая звездная ночь! Все женщины любят под звездами слушать серенады.

— Никита, — Надя взяла со столика бокал с шампанским, — серенады ведь поют красивым женщинам? — спросила она громко, так громко, чтобы услышал Фертовский, он, действительно, повернул голову.

— Серенады поют любимым женщинам, — улыбнулся Никита, — а некрасивых женщин не бывает, я это точно знаю. Есть лишь неумные мужчины, которые неспособны увидеть самое главное — красоту.

— Да, недостаток ума — для мужчины беда, самая настоящая, — Надя чувствовала, как Фертовский сверлит её глазами, — мне жаль таких мужчин, они многое теряют. Хотя, если ты глуп, то можешь и не догадываться о потере.

— Я тоже так думаю, — согласился Никита и увел Надежду на балкон.

Глава 15

Прошла неделя. За все это время Лиза ни разу не столкнулась с Иваном Сергеевичем. Работы было много, пришлось самой несколько раз взобраться на верхнюю площадку стапеля и следить за работой, сборка шла полным ходом.

Каждое утро Лиза входила в здание, где находился цех главной сборки. Здание было огромным, много этажей, последний из которых чуть-чуть не доставал до облаков. Так, по крайней мере, казалось. Горячее азиатское солнце по утрам направляло свои лучи на его фасад, нагревало обшивку нижних этажей и металлические гофрированные ворота.

Лиза сдавала пропуск в холле, получала белый халат, шла дальше. Вереница коридоров, несколько поворотов, маленькое помещение с деревянными низкими шкафчиками, рядом контейнер с обувью — этакие тряпочные «чуни», которые раньше заставляли надевать в музеях. Далее подъем еще на два этажа, коридор и спуск.

Лиза вошла в цех, при входе поздоровалась с охранником, который сидел за столом и записывал вновь приходящих.

— Елизавета Васильевна! — к ней навстречу торопился технолог. — Нас сейчас переводят в «чистое» помещение. Туда прибудут итальянцы. Мы должны успеть собрать хотя бы одну часть установки, — сообщил он, — у них какое-то стыковочное устройство, которое они хотят привезти.

— Сейчас? — удивилась Лиза, она подошла к круглому герметичному окну, за которым находилось «чистое» помещение. Там она еще не была.

— Да, Вы подойдете туда после обеда, мы все подготовим.

Полдня пролетело быстро, стапель увезли в «чистое» помещение. Все в цехе суетились, нервничали. Хотя могли бы и привыкнуть к подобным визитам. На следующей неделе ожидали еще и