Дверь в библиотеку открылась, и вошел его сын Ричард.

– Ты должен кое-что увидеть, – сказал он.

Он не был на ужине с семьей, ведь его обязанности по управлению имением отнимали много времени. Иногда он мог не появляться в течение нескольких дней.

– Что это? – спросил Брэндон.

Сын протянул ему потрепанный лист бумаги.

– Это было прибито к воротам конюшни.

Брэндон нахмурился и взял записку. Она была написана корявым почерком, с ошибками, но смысл ее был предельно ясен даже Шону.

– Совсем не «Девяносто пять тезисов»[23], не так ли? – сказал Брэндон, посмеиваясь.

Ричард забрал записку и помахал ею перед лицом Брэндона.

– Это серьезно, отец. Ты не можешь ее проигнорировать. Они уже убивали крупный рогатый скот и крушили стены соседних имений.

– Я знаю.

– Тогда что мы будем делать?

– Что мы можем сделать? Ты предлагаешь нам уступить их требованиям?

Ричард посмотрел на записку.

– Нет… не всем из них.

– Не всем из них? – Брэндон отошел от каминной полки. – Но некоторым?

Ричард покачал головой.

– Я уже не знаю. Когда мы превратили этот участок в пастбище, я знал, что это расстроит некоторых арендаторов и фермеров, но я не думал, что это приведет к таким последствиям.

– Это наша земля, – сказал Брэндон, выхватывая записку из руки сына. – Мы имеем право делать с ней то, что хотим. И если мы сможем сделать участок более прибыльным, выпасая на нем скот, а не выращивая урожай, мы будем это делать, а эти наглые «Белые парни»[24] пусть катятся к чертовой матери.

Он бросил записку в огонь, и она превратилась в черный пепел.

– Но мы забрали у них средства к существованию, – сказал его сын. – Некоторые из них больше не могут прокормить свои семьи. Мы не подумали о них.

Брэндон глубоко вздохнул, успокаиваясь.

– А мы обязаны о них думать?

– По закону или по совести?

– Есть разница? – спросил Брэндон.

– Порой я думаю, что есть.

– Я не вижу ее. Какая тут может быть совесть? Как владельцы этой земли мы обязаны обогащать ее, чтобы вы, и ваши дети, и дети ваших детей унаследовали процветающее состояние. Так наш народ поддерживает мир и порядок.

Его сын посмотрел на свои сапоги, и Брэндон заметил, что они были все в грязи, как у обычного рабочего. Ричард не потрудился снять их перед тем, как войти в дом, но сейчас было явно не до соблюдения приличий.

В потоке сознания Брэндона Шон медленно осознавал ситуацию, с которой столкнулся его предок. В связи с неустойчивой экономической ситуацией в Ирландии многие из рабочих, фермеров и арендаторов остались без земли, и рассерженные крестьяне начали формировать тайные общества. «Белые парни», «Дубовые сердца» и другие бесчинствовали в сельской местности. В последнее время в графстве Корк, где жил Брэндон. Они выдвигали требования по использованию земли, угрожая насилием и разрушениями, если их требования не будут выполнены. Такие угрозы были и в записке, которую Ричард обнаружил на воротах конюшни.

– Что нам нужно сделать? – спросил Брэндон у своего сына.

– Встретиться с ними, – ответил Ричард. – Выслушать их и постараться достичь взаимопонимания.

– Встретиться с ними? – с недоверием переспросил Брэндон. – Это открытый бунт! Ты хочешь, чтобы я вел переговоры с этими разбойниками?

– Они фермеры, отец, а не разбойники.

– Они были фермерами.

Брэндон отвернулся от камина и стал спиной к сыну.

– Вот что случается, когда хорошие люди становятся обозленными бездельниками за выпивкой в пабах. Это не народное движение. Это шайка.

Ричард вздохнул.

– В записке было указано, что у нас есть время до завтрашнего вечера. Умоляю тебя, пересмотри свое отношение к этому, – сказав это, его сын вышел из библиотеки.

– Пустые угрозы, – сказал себе Брэндон, чувствуя спиной тепло, исходящее от камина.

* * *

На следующее утро, после бессонной ночи, которую Шон провел в серой пустоте беспамятства, Брэндон встал еще до рассвета, оделся и пошел осматривать свои земли.

Он двинулся по северной аллее через холм, где стоял его дом, и следовал вдоль открытых пастбищ и полей, огражденных каменными заборами и живыми изгородями. Эти стены были возведены недавно, чтобы держать скот в загонах. Когда он дошел до вершины холма, дорога плавно опускалась в лесистую долину. В голубом утреннем тумане виднелись верхушки дубов и тисов. Брэндон остановился там и присел на изгородь, лицом к западу. Он ждал и наблюдал.

Шон не был уверен, что когда-либо испытывал такое удовлетворение в своей жизни, даже до аварии. Его возмущало то, что были такие, кто пытался все это уничтожить. Его предок унаследовал имение, которое принадлежало его семье на протяжении нескольких поколений, и он упорно трудился на его благо. Разве вправе эти пьяные «Белые парни» предъявлять свои требования?

Солнце за спиной Брэндона медленно поднималось, озаряя поля и живые изгороди ярким светом. Брэндон предпочел бы голубизну этого неба любому сапфиру и зелень этих пастбищ любому изумруду, и Шон чувствовал то же самое.

Справа от него в лесу рассеивался туман. В молодости Брэндон охотился там со своим отцом, а потом сам брал туда на охоту Ричарда. Это было в порядке вещей.

Солнце поднялось уже достаточно высоко и согревало спину Брэндона. Он на мгновение закрыл глаза, но сразу же открыл их, услышав, что кто-то приближается.

По дороге к нему шли два пастуха с посохами, за ними по пятам бежала собака. Они направлялись к стадам Брэндона. Приблизившись, они сняли шляпы и пожелали ему доброго утра, но Брэндон заметил в их глазах презрение. Может они были членами этого тайного общества? Работая на него, они с «Белыми парнями» строили планы борьбы против него? Вот в чем была проблема. Восстание разрушало доверие и отношения, сея хаос, внося раскол в общество, как чума или любая другая болезнь.

Брэндон наблюдал, как пастухи прошли в ворота и двинулись через пастбище, направляясь на запад. Куда они отправятся вечером, если требования, изложенные в этой чертовой записке, не будут выполнены?

Брэндон встал с живой изгороди. Он не поддастся страху. Он не допустит, чтобы эти разбойники сломили его волю. Он не позволит навредить своему имению, которое унаследовал и развивал, поэтому будет противостоять этим бунтарям и не отдаст им ни пяди своей земли.