Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бандитов не преследуйте, другие пленные мне не нужны.
– Слушаюсь.
– Займитесь нашими людьми.
Карифа выбралась из канавы, долго, почти полминуты смотрела в сторону гигантской воронки, появившейся на месте фургона, но не пошла, отвернулась – в этот момент спецы как раз помогали Рейган выбраться из искореженного внедорожника, – перевела взгляд на стоящих на коленях боевиков, с трудом стряхнула накатившее желание перебить всех и подошла к красноволосой.
– Ты как?
– Жива. – Рейган отмахнулась от спецов и посмотрела Карифе в глаза: – Захар?
– Нет.
– Дерьмо.
«Да, дерьмо».
Карифа закрыла глаза и сглотнула, надеясь избавиться от звона.
В сотне метров к северу догорал десантный вертолет.
* * *
NY, Long Island
– Как стало известно, грандиозный взрыв, прогремевший в предместье Парижа и вызвавший панику среди жителей столицы, произошел в ходе полицейской операции против одного из крупнейших мафиозных кланов Франции – группировки Сечеле Дога по прозвищу Крокодил, которая базировалась в Шампиньи, но раскинула свои грязные щупальца по всей стране…
«И ни слова о том, что до вчерашнего дня “группировка” представляла собой MS “Дога1000”, – с улыбкой подумала Эрна. – Журналисты не зря едят свой хлеб».
Она прекрасно знала законы подачи информации, считала их правильными, часто использовала в своих интересах, но лицемерие медиаслужащих иногда вызывало у Эрны брезгливость. Впрочем, не в этот раз, поскольку сейчас журналисты все сделали правильно: не могли же они сообщить добропорядочным гражданам, что спецназ Оперативного отдела разгромил зарвавшуюся MS?
– Как сообщает пресс-служба европейского бюро GS, агенты под прикрытием пытались перехватить крупную партию польского оружия, предназначенного для отъявленных головорезов Шампиньи, но, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, понесли потери и вызвали подкрепление. В ходе последовавшего столкновения было уничтожено до тридцати бандитов, включая главаря преступного клана – Сечеле Дога, и захвачена штаб-квартира банды. По распоряжению властей, в коммуну Шампиньи вошли подразделения MS «Charlemagne»…
Эрна сделала громче: именно сейчас в сообщении должно было прозвучать самое для нее интересное. Жест не имел смысла: изображение молодая женщина видела на экране планшета, а звук поступал через вживленные в ухо динамики и с самого начала был выставлен на комфортный уровень – Эрна не пропустила бы ни слова, но жест показал, насколько важной была для нее новость из Франции.
– Нас беспокоит стремительно нарастающий по всему миру уровень бытовой и криминальной агрессии, – с печалью произнес диктор, но в следующую секунду в его голосе появилась твердость. – Но еще больше нас настораживает тот факт, что полиция и GS отказываются комментировать слухи о таинственном Орке, с которым в мегаполисах связывают захлестнувшую улицы волну насилия. Нам неизвестно, человек это или организация, существует он на самом деле или является высококлассной сетевой мистификацией; мы знаем одно: Орка ждут и ждут со страхом. А силы правопорядка молчат. Что нам думать? Мы хотим услышать внятный ответ от тех, кому вверили заботу о своей безопасности…
– Началось, – едва слышно пробормотала Эрна, отключая новости, – она услышала все, что хотела.
До сих пор Орк оставался сетевым мемом, слухом, летающим от дилера к дилеру, от главаря одной MS к главарю другой и очень медленно, постепенно проникающим в мир простых людей, причем именно как слух, выдумка, городская страшилка. Однако теперь все изменилось: имя произнесено на одном из крупнейших информационных каналов планеты, в самой рейтинговой программе новостей, а значит, согласно законам подачи информации, имя обрело плоть истины.
Слово брошено в народ.
И слово это – Орк.
– Началось…
– Вы что-то сказали, мисс? – предупредительно поинтересовался пилот.
– Нет, Гарри, – улыбнулась Эрна. – Ничего.
– У вас все в порядке?
– В полном.
– Подлетное время – четыре минуты.
– Прекрасно.
Вертолет заходил на Лонг-Айленд со стороны океана, по дальнему маршруту, но Гарри всегда делал крюк, чтобы Эрна могла насладиться чарующим видом поместья: два дома в викторианском стиле, с колоннами и увитыми плющом фасадами – большой, хозяйский, и гостевой, двухэтажный, всего на двадцать четыре спальни; три бассейна и прогулочный канал, два теннисных корта, конюшня, поле для гольфа… Сколько упоительных минут провела она тут в детстве. В прекрасном и уже столь далеком детстве.
Эрна не считала себя сентиментальной, но вид родового гнезда всегда вызывал у нее прилив теплых чувств. Наверное, потому, что только их она по-настоящему любила: старый дом и его владельца.
Который как раз дал о себе знать.
– Милая, ты далеко? – спросил отец по сети.
– Буду через десять минут, папа, – ответила на вызов женщина и поправила smartverre.
– Ты ужинала?
Он всегда проявлял подобную заботу, до сих пор считал дочь маленькой, не способной позаботиться о себе девочкой. Но Эрна не обижалась, понимая, насколько важны для отца эти глупые на первый взгляд вопросы.
– Да, папа, я ужинала.
– Хочешь искупаться?
– Очень.
– Тогда жду тебя у любимого бассейна.
– Хорошо.
Эрна отключила связь, улыбнулась и стала снимать украшения, чтобы, оказавшись у бассейна – от вертолетной площадки ее домчит электрокар, – с визгом броситься с бортика в воду. Как была – в одежде, деловом костюме, блузке и туфлях, наплевав на идеальный макияж и элегантную прическу. Броситься с бортика в воду, нырнуть до глубокого дна, задержаться и задержать дыхание, наслаждаясь ощущением давящей воды, резко всплыть, фыркнуть, рассмеяться, сбросить жакет, блузку и юбку, оставшись лишь в чулках и белье, поскольку туфли соскользнули еще раньше, перевернуться на спину и добраться до противоположного бортика, улыбнуться сидящему в кресле отцу, вновь нырнуть, проплыть под водой почти весь бассейн, вернуться обратно, выбраться, смеясь от наслаждения, вытереться поданным полотенцем, закутаться в халат и усесться в соседнее кресло.
Что может быть лучше в конце длинного, полного событий дня, чем немного веселого безумия? Совсем чуть-чуть…
Эрна обожала дурачиться, но только здесь, дома, нигде больше. В поместье молодая женщина дурачилась по-настоящему, как в детстве: прыгала в бассейн одетой, дралась подушками, лазала по деревьям… Ее мать умерла, когда Эрне было всего девять, отец так и не женился, не привел в дом чужую женщину и отыскал в своем безумно плотном графике время для дочери: читал ей книги, учил плавать, кататься на велосипеде и… дурачиться, сбрасывая накопившееся напряжение.