большой скоростью. Галина, бабушка Платона, только увидев пламя, сразу упала в обморок. Платон, не зная о пожаре, лежал на диване. Пожар сделался такой сильный, что вся деревня не могла его погасить. Бабушки ревели, дедушки тушили, дети смеялись, такой сумбур накатил на деревню Кубики. Пламя охватило уже больше десяти домов, Платон всё продолжал лежать. Дым, через окно, наполнил его комнату. Наш герой, с температурой близкой к тридцати девяти, выглянул в окно: соседний дом почти полностью сгорел, какие-то мужики орали на улице и брызгались водой. Платон вгляделся в одного мужика и обнаружил, что цвет их волос совпадает, поэтому есть шанс, что он его клон, или наоборот – обычные мысли больного. За неимением сил, Платон, согнувшись в спине на девяносто градусов, пошёл ко входу со скоростью один километр в день. Испытывая стресс и страх, он еле вышел из дома. Платон сильно кашлял. Набежавшие мужики оттеснили Платона и начали тушить дом. К счастью дом не сильно пострадал. Голова нашего героя кружилась, ноги еле-еле его держали, к тому же он увидел лежавшую Галину на лавочке, подумав, что ей плохо он продвинулся к ней. Она была без сознания, лежала смиренно, с покоем в лице. Платон вспомнил, что в детстве она испытала трагедию пожара и, видимо, страх от него действовал на неё и сейчас – эта и была причина потери ею сознания. Платон окончательно перестал понимать, что происходит. В сумбуре он представлял, что в любой момент может прилететь супергерой и спасти всех жителей. Потушив пожар в доме, мужики деревни побежали на окраину деревни, Платон поплёлся за ними. Быстрая смена мысли и рассеянная их направленность, мешала ему думать. Все жители деревни собрались около последнего возгорающегося дома. Большие клубы дыма выходили из него, стены обуглились, крыши уже не было. Платон стоял как в тумане. Он наблюдал за тушением пожара, но вдруг, услышал странные сигналы с противоположной стороны – стороны дороги. Решив, что ему показалось, он продолжал стоять. Но звук всё продолжался. Платон, подумав, что это не его галлюцинация, повернулся. Напротив него стоял манекен, похожий на Влада. Платон не знал кто это. Вдруг мужики заорали,– пожар был потушен,– а Платон, в свою очередь упал, потеряв сознание.

Глава 3

Наш герой очнулся уже дома, на своей койке. Температура так и не спадала. Звуковые и зрительные галлюцинации пропали из его памяти. Жизнь, можно сказать и свобода, весели у него на волоске – он это чувствовал. Ощущение скорой беды материализовалось у него в сознании. Дом Галины залатали, она сама пришла в норму и следила за внуком.

Со временем его дикий жар стал спадать, Платон даже стал выходить на улицу. Обычно он сидел на лавочке, возле дома. После некоторого времени произошла такая встреча: к лавочке, на которой сидел Платон, подошёл с костылями Кирилл. Бледный и худой вид его был безразличен Платону.

– Ха-ха… ну ты и выдал представление, чуть в пожар не упал,– начал Кирилл с насмешкой.

– Что тебе надо поганка? Я хотя бы ноги не ломал,– резко ответил Платон. Монотонное ожидание чего-то раздражало его – он хотел больше действий.– Как ты узнал?

– Связи.

– Связи? У слюнтяев их нет.

Началась перебранка. Юноши с каждым предложением становились всё резче и резче, пока не договорились встретиться сегодня ночью около леса. Платон этого и хотел; увидев впервые за несколько недель Кирилла, ему не понравилась направленность его разговора. Платон не хотел сражаться в полную силу с инвалидом, но имея до сих пор повышенную температуру, он считал бой равным.

Тем же днём, Платон вышел в полночь в лес. Прохладная, иногда с прорывающимися потоками ветра, но в основном теплая, погода была на улице. Было ещё светло, когда два бывших товарища встали друг против друга: Платон, как обычно, в шортах, в модной узкой кофте и сине-пурпурных кроссовках и Кирилл, в длинных штанах, которые обволакивали и делали невидимым его гипс, также в кофте и в одной берце – на целой ноге. Насмешливая улыбка обоих, делала вид, как будто они друзья: оба выпили и встретились после долгих лет разлуки. В душе они ощущали примерно такие же чувства. Они начали драться. Платон сразу же получил несколько ударов гипсом и упал, дальше Кирилл добивал его костылями. Наш герой был разгромлен. Кирилл ушёл, Платон остался лежать в грязи и думать не о будущем,– оно было очевидным,– а обдумывать прошлое. Он вернулся утром, весь грязный и разбитый. Его близкие ничего не заметили. Кирилл уехал на следующий день из Кубиков; он не смог обрести пристанище. Больше о нём ничего не слышали.

Стычка с Кириллов никак не повлияла на Платона, как будто её и не было. Не спадающая температура и странный вид стали обычным его кредо. Систематическое впадение в безумие стало обыденным. Платон больше не задумывался о последствиях и о сути своих поступков, они стали ему безразличны. Понимание о его положении – жалкого, сводили его с ума, к тому же температура, которая больше не спускалась до нормального значения, сделала невозможным вернуться к нормальной жизни. Однажды Платон, пьяным, бегал за врачом Василием, потому что тот не мог его вылечить и наорал на ребёнка – одни из тех странных действий, которые по началу никого не пугали. После нескольких дней, Платон, впервые за долгое время, пошёл в гости к Александру.

Был уже вечер. Свежий аромат наполнял воздух. Погода была прекрасная. Ясное голубое небо с яркой полной луной стояли на небосводе. Почти в каждом углу стрекотали сверчки, в отдалённых углах Кубиках слышались пьяные песни мужиков:

«И новая свежая листва на деревьях

Звучу, словно солнца лучи, я лёгкой походкой (лёгкой походкой)

Как воздух по морю (Как воздух по морю)

Пропеваю те ноты

Меня не волнует, я самый спокойный».

Платон подошёл к дому – свет горел. Он постучался первый раз,– движений нет,– постучался второй раз,– признаков жизни не обнаружено. «Спит» – подумал наш герой. Поразмыслив о том, как пробраться ему через окно, Платон заметил, что дверь в сенях была открыта. Он зашёл туда. Там света не было, поэтому наш герой ориентировался по памяти. Большие тёмные сени смутили Платона. Лопаты, вилы и тяпки создавали силуэт человека. Повернув направо, он оказался на развилки: справа находилась огромная крутая лестница на чердак, если присмотреться ввысь, то можно было заметить объёмную фигуру каких-то вещей, а лучи луны, делали иллюзию, что фигура смотрит и даже перемещается; Платон пошёл налево,