мозг поддался потоку. Всем стало безумно весело. Большинство из них имели опыт в подобных распитиях, поэтому пьянели они не сразу. Время из относительного пространства всего существующего, превратилось в момент, которого уже не существует, в момент, который уже закончился. Мир наполнился радостью, а их животы – алкоголем. Людские проблемы исчезли на глазах. Пошли признания в любви, разумеется, в шутку. Часы шли за часами. Некоторым становилось плохо. София быстро влилась в компанию. Платон потерял себя. Эмоциональная нестабильность и энергичность вселились в него. Компания начала петь, плясать, некоторые даже драться (Тимур с Женей) – все заканчивалось хорошо. Ценности, присущие человеческому роду, начали им казаться просто забавой в этом гниющем мире. Жизнь стала им напоминать игру в бисер – бессмысленную чепуху, красивая обёртка линии борьбы жизни и смерти. Сомнения в реальности мира уже были им присущи. Они были пьяные. Членораздельная речь исчезла. Остались только животные инстинкты. «Ещё!» – кричал один, и за ним повторяло сразу пятеро. Не смотря на большое количество алкоголя, хотя и не крепкого, София была почти трезвая – она пыталась держать себя. Платон уже улетел. Конечная цель, как и путь, стала им безразлична. Энергичная масса полумертвых тел создавала миллионы энергии, которая сразу тратилась на бездумные кручения туловищем и работу печени и почек. Все крутились в воздушном танце. Песни Цоя, Morgenshtern’а и Gone.fludd’а вливались в их уши и полностью поглощались. Но всему веселью есть свой конец.

– Я предлагаю взять витаминчики.– Пробубнил Слава – его голос был больше похож на мурлыканье кота, чем на человеческую речь. Олег достал из рюкзака пакеты. Забава переросла в муку. Все понимали плачевность сие ситуации, но они уже не могли остановиться, что-то высшее им не позволяло. «Расслабление» начали мужчины. Шаткое их состояние ухудшилось, но в голове им казалось, что полёт нормальный. Расплывчатость в сознании, изменение настроения, потеря разума – следствия их витаминов. Платон мёртвым взглядом смотрел на Софию.

– Ты тоже будешь,– дико, первобытно сказал Платон. Это был не вопрос. Девушка молчала. Через минуту он повторил – и так на протяжении четверти часа. Софья стояла на своём, отрезками повышая голос. Платон был невменяемый. Тело его тряслось, лицо синело. «Ты будешь!» – неистово заорал наш герой, все посчитали, что так и должно быть. София плакала. Платон подошёл к Олегу, забрал содержимое в пакетах и отправился к девушке. Никто не обращал внимания. Девушка не хотела употреблять, но наш герой не хотел её слушать; она плакала, кричала «нет», пыталась отбиваться – встать с кресла ей так не удалось. Платон протянул ей дрожащую руку.

– Ешь.

Он повторял это яростно. Девушка постоянно отказывалась. Дикая злость из-за неповиновения проснулась в нашем герое. Бурный крик вырвался из его уст. Он продолжался настолько долго, что компания успела опустошить ещё одну бутылку за время крика. Девушка, не имея сил, еле держала глаза открытыми, лютый ужас прошёл по её телу – жизнь пронеслась у неё перед глазами. Её плач перерос в истерику. Платон, не соображая, дал Софии пощёчину – девушка замолкла. Забившись в своём кресле, она протянула свою полуживую руку и взяла то, о чём она больше никогда не узнает и не увидит. Девушка съела всё. Минуты былого веселья прошли. Бурные разговоры переросли в томное молчание. Девушка, забыв о приличии, начала пить больше и покрепче мужчин. Только поздней ночью она остановилась. Половина людей уже заснула, другая лежала на полу. Резкие судороги ударили по Софии, она покраснела, как помидор. Только Платон обратил на неё внимание: молча, из-за тёмного угла, лёжа, наблюдал он за ней. Девушка тряслась. Вдруг резкий крик разнёсся по комнате – все повернулись. София спрыгнула с трона и в диких конвульсиях бросилась на пол, из-за рта пошла пена. Платон, поначалу поднявшись, сел обратно, потому что не имел сил двигаться и думать. Девушка продолжала рыдать, орать, дергаться, испускать пену. Через несколько минут её тело успокоилось, ор утих, но пена продолжала идти. Друзья решили, что она заснула. На следующее утро её мёртвое тело вынесли из дома. Жизнь её в тот вечер прекратилась.

– Папа! Спаси… спаси! Я!… не знаю что… делать!– звонил Платон Родиону в ту же ночь. Отец принял решение, что девушку прятать нельзя, нужно сказать, что всё произошло случайно. На следующий день после этого Платон уехал в Кубики, переосмыслив свою жизнь.

Глава 2

Платон лежал в горячке. Высокая температура не давала ему нормально соображать. Народная медицина от Галины не помогала: ни малина, ни чеснок с горчицей, ни имитация песен кукушки не улучшали состояние больного. Ломающая боль не проходила. Платон, в надежде на лучшее, понимал неизбежность зла. Несколько дней в забвении – болезнь не проходила. Бабушка уже хотела идти в церковь за священником, но просьбы Платона убедили её, что лучше будет позвать врача Василия. Вася дал больному таблетки, хотя сам точно не знал при каких болезнях их лучше употреблять. И так, проходило несколько недель лета. Платон в основном лежал в жару, но иногда, в дни просветления, болезнь отступала и температура спадала. В то время была самая горячая пора лета. Яркие лучи солнца будили Платона в пятом часу утра. Душнота стояла повсюду. Про Александра наш герой ничего не знал: как поживает и что делает. Старик только один раз навестил больного, и то, тогда он был не в лучшем виде: худой, кости из него так и выпирали, но бесконечная улыбка оставалась на его лице. Темы о войне никогда ему не наскучивали и не надоедали, он продолжать получать о них неимоверное удовольствие. Алиса почти ежедневно навещала Платона. В зависимости от своего состояния, он по разному реагировал на неё: при ненормальной температуре был ей рад, а при обычной, она ему наскучивала. Алиса же получала удовольствие в общении со сверстниками, до Кубиков у неё не было такой возможности – не из-за её характера, а из-за общественного уклада. В её обществе Платон пытался промотать время, но в итоге получалось, что он только больше замечал его больно медленный темп. Кирилл ни разу не зашёл к нему.

В обычный, солнечный день. Когда только при взгляде на солнце человек снова хочет пить, произошёл инцидент, который стал началом круговорота печальных событий. Итак, в самом центре деревни, геометрическом центре, толи из-за неумышленного поджога, толи из-за солнечных лучей, загорелся дом старой бабушки. Хоть она и спаслась, ущерб сделался большой, потому что огонь, в жаркую погоду, перескакивал с одного дома на другой с