Лео посмотрел на него с сожалением, а потом отвернулся.

- Я… Жаль, что я не понял этого раньше. Массимо…

- Все уже в прошлом. - Массимо похлопал брата по плечу. - Но теперь ты видишь, что за человек Натали? Я не говорю, что она невиновна. Но, даже зная, что ты советовал мне посадить ее за решетку, она помогла мне понять, что я до сих пор таил обиду на тебя. Жалел себя. И как сильно мое отношение ранило тебя. Взять ту же Грету, которая знала нас двоих на протяжении многих лет, разве она хоть раз высказалась по поводу моего поведения? Словно мне нужно было доказывать, что я лучше тебя. Словно я по‑прежнему соревновался с тобой за внимание отца, - закончил он, испытывая к себе отвращение.

- Массимо, ты намного лучше меня.

- Думаю, я забыл об этом.

- Рад, что ты снова в форме, - пошутил Лео.

Массимо в ответ рассмеялся. Как он мог не видеть, что брат только ему показывал эту сторону своей личности?

- Теперь я могу спать спокойно, зная, что, кто бы ни плел интриги против нас, он не встанет между мной и тобой, - добавил тот.

Массимо кивнул, пристыженный тем, что вызвал у Леонардо подобные страхи.

- Лео, мы что‑нибудь придумаем. Даже если…

Его брат посмотрел ему за спину и громко чертыхнулся. Массимо резко обернулся и застыл, словно пораженный громом.

По лестнице спускалась Натали, одетая в вечернее платье, выставлявшее напоказ ее худенькие плечики. Лиф платья представлял собой две широкие полоски золотистого шелка, которые перекрещивались у нее на груди, обнимая ее словно настойчивые руки любовника, и завязывались на узел на ее тонкой шее. В ярком свете хрустальной люстры ложбинка между ее грудей притягивала взгляд Массимо.

Это платье было создано, чтобы сводить мужчин с ума, демонстрируя сексуальный изгиб ее обнаженной талии.

Пышные волосы Натали были собраны в пучок на затылке, из которого выбилось несколько непослушных прядей, а ее губы, накрашенные ярко‑красной помадой, изогнулись в смущенной улыбке.

Платье, доходившее длиной до щиколоток, поблескивало с каждым ее шагом, а разрез до самого бедра открывал взгляду стройные ноги. Наряд дополняли туфли на высоких каблуках.

Ей никогда не быть такой поразительно красивой, как Гизела или Алессандра. Но ее красота таилась не на поверхности - Натали привлекала Массимо умом, светившимся в ее глазах, шутками, сыпавшимися из ее соблазнительного рта, откровенностью, которая трогала его до глубины души. А в этом платье, демонстрировавшем чувственность ее стройного тела, и с умело нанесенным макияжем, который подчеркивал ее изящные скулы, она казалась невероятно хрупкой, нетронутой. Словно он мог замарать ее невинность одним своим прикосновением.

На последней ступеньке она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза, призывая его своим взглядом, дразня и прельщая. Она выбрала это платье специально для Массимо и теперь в открытую смотрела на него со страстью, требуя от него того же самого.

Ни одна из женщин не изумляла его и не пьянила так, как Натали.

- Ты все еще веришь в ее невиновность? - Зловеще прозвучал голос Лео у него за спиной. - Она стоит там, как рождественский подарок, ожидая, когда ты откроешь его. Да, она невероятно дерзкая. Какой мужчина сможет устоять перед таким открытым приглашением? Если это не попытка соблазном выманить у тебя свободу, сейчас, когда ты говоришь мне, что закручиваешь гайки, чтобы добиться от нее правды… тогда я больше никогда не стану выступать против нее.

Массимо стиснул челюсти, сдерживая безумный порыв хорошенько врезать своему старшему брату, спрятать Натали от его взгляда.

Но вдруг его брат прав? Вдруг она в самом деле решила соблазнить его, чтобы вырваться на свободу, а он, как дурак, поверил ей?

Прошло несколько часов, а Натали все еще не пришла в себя, поражаясь пышному великолепию Галереи Витторио Эммануэле II с ее центральной площадью под огромным стеклянным куполом и мозаичной плиткой, покрытой различными патриотическими символами Италии.

В проходах пассажа стояли огромные столы, накрытые белоснежными скатертями и украшенные цветочными композициями из белых орхидей и бамбука. Каждый столик, по словам Греты, обошелся в пять тысяч евро, и все вырученные деньги пойдут на благотворительный проект, организованный с целью накормить неимущих по всему Милану.

Когда ужин закончился, гости, среди которых были дизайнеры с мировым именем, лидеры в сфере высоких технологий и даже сам мэр Милана, поднялись из‑за столов и разбрелись по галерее. Воздух наполнился ароматом кофе и дорогого шоколада, а сидевший в углу пианист заиграл сонату Бетховена.

Натали хотела улизнуть подальше от семейства Брунетти, но Массимо схватил ее за руку и прижал к себе.

- Я хочу познакомить тебя с Джузеппе Фиоре и его техническим директором.

Он положил ладонь на ее обнаженную талию, и его прикосновение было абсолютно собственническим.

- Массимо? - взволнованно выдохнула она.

- Радость моя, ты играешь с огнем. Ты готова гореть? - спросил он, посмотрев на нее глазами, полными страсти.

После этого Натали перестала замечать происходившее вокруг нее, даже то, какой красивой была в своем изумительном изумрудном платье Гизела, стоявшая под руку со своим отцом, как она комментировала общих с Массимо знакомых и как сыпала шутками, которые понимали только посвященные.

К тому же сегодня вечером от Нэт только и требовалось, что смотреть на Массимо влюбленными глазами, чтобы все видели, что он уже занят. А он, в свою очередь, прекрасно справлялся с ролью влюбленного жениха.

И хоть Гизела продолжала крутиться возле него, словно он был ее собственностью только потому, что вел дела с ее отцом, он никак не реагировал на нее.

Натали стояла рядом с Массимо, когда к ним присоединилось еще несколько гостей, и наблюдала, как он с непринужденным очарованием успокоил их по поводу непрекращающихся угроз «Брунетти Файнэнсиз». Он был настоящим гением, но разговаривал с этими людьми без тени высокомерия и ответил на все вопросы технического директора Джузеппе. Массимо честно объяснил, что за хакерскими атаками стояла Натали, и удивил и Фиоре, и ее саму, когда начал рассыпаться в похвалах ее талантам, намекнув, что она сделала это по его просьбе и что утечка информации была специально допущена им, чтобы ужесточить меры безопасности.

Массимо оказался не менее проницательным бизнесменом, чем его старший брат, и его блестящий коммерческий ход унял все страхи Джузеппе и вызвал изумление и восхищение Лео.

Фиоре отнесся к Натали с большей благосклонностью, чем его дочь, потому что он пожелал ей добра и поздравил с тем, что она стала невестой «одного из самых гениальных юношей».

Судя по довольному выражению лица старика, Натали решила, что ее часть сделки на сегодня выполнена.