– Сестра б-беременна? – спрашиваю я. – Беременна, в смысле ждет ребенка?

– Обычно именно это имеют в виду, говоря «за-летела».

Искоса взглянув на него, я продолжаю вести машину. Уже на подъездной дорожке поворачиваюсь к нему.

– Можешь один раз не врать? Ты ведь пошутил про сестру и будущего ребенка, да?

Вздохнув и скорчив гримассу, он открывает дверь. Фалькор выпрыгивает следом за Дереком. Я остаюсь сидеть, уставившись на приборную панель. Моя сестра снова беременна? И ведь не сказала, но от нее ничего не было и все последние семь лет. С тех пор, как она вернулась домой, я избегаю ее, впрочем, как и Дерека.

Брэнди совсем как мама. Очень долго я не могла осмыслить, что мама никогда не вернется. Брэнди вернулась, но мне не стоит с ней сближаться, так как я знаю: она снова уедет. Страшно раздражает, что Дерек знает о моей сестре больше, чем я. И племянник предпочитает Дерека мне. И Фалькор ходит за ним по пятам, как за вожаком.

Я оглядываюсь на гараж и изумленно замечаю Лэндона: не снимая темных очков, он сидит в своем кабриолете. Когда подъехал и как долго уже здесь?

– Где ты сегодня был? – Я подхожу к нему, он выходит из машины. Даже не знаю, что говорить после нашей ссоры в пятницу. Решаю не упоминать ни проблем в отношениях, ни Лили. – Ты прогулял тренировку.

– Родители заставили идти на семейное торжество, – объясняет он. – Не удалось отвертеться.

– А-а.

Раньше отцу Лэндона и в голову бы не пришло заставить его вместо тренировки идти на семейное мероприятие. Лэндон, кажется, не настроен вдаваться в подробности.

– Ты видел фотки моего дома в сети? И фотки Бонка?

Он медленно кивает.

– Да, видел.

– Не ты ли разместил те, на которых Бонк? Никто из остальных не признался.

Он кивает.

– Ну да, только не распространяйся об этом.

– Как тебе удалось заставить их так позировать? Я же понимаю, что добровольно Бонк бы этого не сделал.

– Ну, я знаю некоторые ходы. Так как прошла тренировка?

– Баттер выполняет упражнения, – сообщаю я. – Но ребят начинает раздражать, что его броски неточны, а передачи смазанны. Знаешь ведь, что команде нужен ты.

Повисает длинная неловкая пауза. Меня охватывает грустное чувство, когда он протягивает руку и теребит браслет с сердечком и мячом, который подарил мне на день рождения в прошлом году.

– Прости за пятницу, – говорит он. – Папочка постоянно докапывался до меня, чтобы в выпускном классе я стал лидером команды и носил вожделенное «К», как и он, когда сам играл.

Понятно. О Картере Макнайте, когда он играл, в Чикаго ходили легенды. На сына он возлагает огромные надежды. А Лэндон изо всех сил хочет их оправдать и превзойти ожидания. Хотел, пока меня не выбрали капитаном. Благодаря тренеру Дитеру я поняла, что не хочу отказываться от капитанства. Хочу вести и вдохновлять свою команду. Мне нравится, что я не просто ношу звание капитана, а стала им по-настоящему.

– Лэндон, я не хотела ничего у тебя отбирать.

Он отводит взгляд.

– Да, конечно, Эш, я знаю.

Снова возникает неловкая тишина. Что надо сказать, чтобы все наладилось… у нас наладилось? Ни я, ни он не можем ни изменить того, что произошло, ни повернуть время вспять. Он снова дотрагивается до браслета.

– Это из-за меня между нами все разладилось?

– Нет. – Не хочу, чтобы меня покинул еще один человек. Если хотя бы есть Лэндон, я не одна. – Но… в пятницу вечером ты меня страшно огорчил. Вся эта ситуация с Лили буквально вывела меня из себя, а ты несколько дней не звонил и не присылал эсэмэски. И я уже не знаю, что и думать.

– Давай забудем.

Он наклоняется ко мне для поцелуя. В это мгновение все вроде налаживается. Хочу ему верить, но дается мне это тяжело. С тех пор, как уехала мама, я никому полностью не доверяю. Даже Лэндону. Потом мы говорим о тренировке. Спрашиваю, начал ли он готовиться к поездке в Техас в конце месяца. Нас обоих допустили к участию в «Элит», футбольных тренировочных сборах, куда попасть практически невозможно. Принимают лучших из лучших игроков из старших школ всей страны. Мы планируем отправиться туда на машине и останавливаться в шикарных отелях – папа Лэндона, часто летающий пассажир, набрал кучу баллов и разрешил нам ими воспользоваться.

– Каков расклад с этим чуваком, Дереком? – спрашивает Лэндон и заглядывает мне за спину.

Дерек, воткнув наушники, подстригает газон и слушает музыку. Ума не приложу, зачем ему наводить у нас порядок. Папе, конечно, до лампочки, как выглядит задний двор. Примерно раз в пару недель он подстригает траву перед домом, и всем проходящим ясно, что у нас все хорошо. Однако вид заднего двора больше соответствует действительности.

– Понятия не имею. Знаю только одно: мы договорились не мешать друг другу, и я его просто не замечаю. – Все не совсем так. Я пытаюсь его не замечать, но он мешает мне добиваться цели.

Лэндон указывает на дом.

– Твой папочка дома?

– Не знаю. Наверное, нет, раз машины не видно. – Отец предпочитает уходить на работу, где можно погрязнуть в проектах бухгалтерской компании, в которой он служит.

Лэндон притягивает меня к себе и шепчет прямо в ухо:

– Как насчет того, чтобы нам с тобой прямо сейчас пойти к тебе в комнату? Я бы не отказался от массажа спины.

Сейчас? Я оглядываюсь на Дерека.

– Наверное, это не самое подходящее время.

– Да ладно тебе, Эш. – Он берет меня за руку и ведет к дому. – Ты же всегда говоришь, что мы недостаточно времени проводим наедине. Давай воспользуемся, пока оно есть.

Уже в комнате Лэндон снимает рубашку и заваливается на кровать. Сев рядом, я растираю ему спину, массируя упругие мышцы.

– Как же это чертовски приятно. – Я растираю плечи, он отвечает стоном. – Эш, ты действуешь на меня расслабляюще.

– Почему бы тебе не расслабить меня, растерев мне ступню, – она болит от сегодняшних бесчисленных ударов по мячу?

– Ступни вызывают у меня отвращение, – говорит он. – Кроме своих, я ничьих ступней не касаюсь. – Повернувшись лицом, он медленно запускает руки мне под рубашку. Расстегивает лифчик, большими пальцами ласкает соски. – Однако могу растереть тебе другие части тела.

Я останавливаю его руку, потому что, ласкаясь с ним сейчас, вряд ли смогу расслабиться.

– Лэндон, нужно поговорить о моей ненормальной жизни.

Не убирая рук с груди, он прикладывает губы к моей шее. Целует жилку, потом долго лижет ее. Вылитый Фалькор, когда ему приспичит обслюнявить мне лицо.

– Ну, говори. Я слушаю.

Когда он уже присасывается к шее и дело пахнет синяком от поцелуя, я отталкиваю его от себя.