– Я не знала.

– Я тоже, – признался он, криво усмехаясь. – Только что в буклете прочитал.

– Ах ты, хитрая поганка! – стукнула я его кулачком по груди, но, поймав мою руку, Миша поцеловал ладонь, вынуждая смутиться.

– А у меня для тебя кое-что есть, – прищурился он, но улыбка не сходила с губ. – Это тебе, – раскрыл он ладонь, протягивая новый шарм в виде Микки Мауса.

– Спасибо, – растрогалась я, позволяя ему закрепить подвеску.

С ним было легко и свободно, как со старым другом. Не так уж и легко было с Антоном. Он стоял совсем рядом, когда я смотрела парад. Почти касался моей руки, легко проводил по талии, будто между прочим. Принес для меня яблочный сок, когда смотрели мюзикл «Король Лев», и даже где-то раздобыл банан, но есть я его не стала, потому что несколько персонажей моей личной оперы очень уж двусмысленно ухмылялись, а предоставлять им билеты на первый ряд шоу не слишком-то и хотелось.

Мне понравился этот день. Почти все понравилось. Даже часовая очередь в кафетерий не смогла меня сбить с настроя. Под изумленными взглядами я с удовольствием приговорила гамбургер, закусила все это дело салатом и бессовестно опустошила чужие коробки с картошкой фри. Наверное, перестав замечать камеры, просто отдалась отдыху, который, несомненно, был интересным и подарил немало положительных эмоций. Да только моя излишняя расслабленность и стала моей ошибкой.

Мы фотографировали витрины, что к вечеру засияли миллионами огоньков, показывая интересные композиции из мультиков, когда началось масштабное вечернее шоу. Завороженная салютами и музыкой, я просто затерялась в толпе, стараясь забраться куда-нибудь повыше. Это было феерично, волшебно. У меня даже дух захватывало, и почему-то нестерпимо хотелось плакать, хоть к сентиментальным людям я себя и не причисляла. Я как раз вытирала выскользнувшую слезу, когда кто-то подкрался ко мне со спины и, зажав рот рукой, активно поволок подальше от столпотворения. Волшебная сказка резко превратилась в ужасы.

Волокли меня недолго – до ближайшей кареты. Только приземлившись на сиденье, я смогла увидеть своего похитителя, что разместился на мягком диванчике напротив меня. И вот у меня даже вариантов других не было в голове. Почему-то после маньяка в моем воображении сразу шел Артем. Слишком уж холодно он себя вел сегодня. Ему явно не нравилось то, что я позволяла себе общаться с другими мужчинами. Ревность – она такая, да. Я ее нахлебалась в свое время допьяна.

– Ничего не скажешь? – поинтересовался он, сложив руки на груди.

Карета тронулась с места, а я решила, что прежде, чем говорить, лучше разместиться с комфортом. Тем более что совсем не знала, чего именно он от меня ждет. В отношениях с Викой для него было делом привычным вести себя вот так. Он мог забрать ее со съемок, похитить прямо из ресторана. И только он один знает, как Вика реагировала на это на самом деле. Я же слышала лишь восхищение в ее голосе.

– А что ты хочешь услышать? – ответила я вопросом на вопрос, потому что такая позиция сейчас была самой выгодной.

– Даже возмущаться не станешь? Я ведь лишил тебя такого желанного внимания, – усмехнулся мужчина, а в его глазах я могла запросто разглядеть тихое бешенство.

– Я устала и хочу спать. Ты ничего меня не лишил. Разве что съемочная группа всполошится, когда поймет, что главную героиню их шоу так бесцеремонно похитили, – проговорила я, стараясь оставаться спокойной.

Я не боялась Артема. Понимала, что он не причинит мне вреда. Побесится да перестанет. В крайнем случае услышу о Вике что-нибудь нелицеприятное.

– Я не похитил. Карета сделает круг, и мы вернемся обратно еще до завершения салюта, – раскрыл он мне все карты, продолжая смотреть напряженно.

Вся его поза, выражение лица говорили о том, что мужчина недоволен моим поведением. И что уж скрывать? Мне это нравилось. Приятно ощущать его ревность. Приятно ощущать себя нужной.

– Так зачем же я здесь?

– Я не понимаю, какую игру ты ведешь. И я не собираюсь играть по твоим правилам. Я уверен на двести процентов, что ты до сих пор любишь меня. Это было видно в каждом твоем поцелуе, в каждом изгибе, в каждом стоне. Если скажешь, что это не так, я тебе просто не поверю. Так для чего все это? Я предложил тебе уехать, но ты сослалась на неустойку. Я предложил оплатить, ты просто сбежала, буквально сбежала от разговора. Зачем тебе этот проект?

Фигурально выражаясь, он прижал меня к стенке. Рассказать ему сейчас – это сродни самоубийству. Да, я любила Артема. Да, я хотела с ним быть и верила, что такое возможно, но… Наверное, я слишком привыкла любить его на расстоянии. Как недостижимый идол, как мечту, которая никогда не исполнится. Именно поэтому я даже от себя до сих пор скрывала, насколько это было страшно – воплотить эту мечту. И хочется, и колется.

Понимала, что веду себя как ребенок. Мне бы поговорить с ним открыто, объяснить, но я была не готова к откровенности. Если серьезно, мне даже в его глаза сейчас было стыдно смотреть после того, что случилось ночью. Там я пошла на риск, на неоправданный риск, потакая своим желаниям, но флер рассеялся, и осталась реальность, которой я теперь должна смотреть в глаза. Чувствовала, что щеки давно заалели. Не могла взять эмоции под контроль. Да и возможно ли это, когда он сидит так близко? Когда хочется прикоснуться к губам, прижаться к его груди и вдохнуть горький парфюм, единолично обладая, но одновременно показывая всему миру, что этот мужчина мой.

– Это второй шанс. Не только для тебя, но и для меня, – тщательно подбирала я слова, меньше всего на свете желая его обидеть. – Спустя два года я не готова так просто шагнуть вперед тебе навстречу. Я хочу заново узнать тебя и… Наверное, понять себя и свои желания.

– Ты юлишь. Разве я не видел, как ты улыбалась им? Как ты упиваешься их вниманием? Я знаю, что ты чувствуешь ко мне, но не вижу, чтобы ты выделяла меня среди остальных. Это наводит на определенные мысли. Либо все они одинаково дороги тебе, как и я. Либо тебе на всех наплевать, – отчеканил он.

– Это не так! – возразила я, теряя контроль, которого и не имелось.

Но было поздно. Мультяшная карета остановилась, а Артем вышел из нее, от всей души хлопнув дверцей. Сама понимала, что в происходящем виновата я одна, но как объяснить ему суть моего участия в этом шоу и не раскрыть раньше времени то, что я совсем не Вика? Я не знала такого способа. Так и сидела в оранжевой тыкве, по сторонам от которой застыли аниматоры в костюмах то ли мышей, то ли крыс. Да только в моей сказке принц почему-то отказывался влюбляться с первого взгляда. Черт, и почему все так сложно?

Обратный путь я проделала в одиночестве. Ну, или почти в одиночестве. Катя напоминала мне о том, что я не обязана видеться с претендентами на мою совесть ежедневно. По договору от меня требовалось присутствие только на съемках, а все остальное время я могла проводить так, как мне заблагорассудится. Да только правда в том, что здесь я была без личного транспорта и без знакомых.