Его желание я могла ощутить, даже потрогать, но сейчас наверняка напоминала бревно, что застыло в оцепенении. Он нежно, легко касался моих губ, как если бы просил, чтобы я оттаяла. И я дрогнула. Опустилась на постель, обхватив его шею руками. Разве не этого я хотела? Разве не к этому стремилась? Это всего лишь одна грань отношений, о которых я мечтала.

Пальцы с упоением, с наслаждением зарывались в его короткие волосы на затылке. Слегка царапала шею ногтями, желая ощутить, подтвердить для самой себя, что я действительно в его объятиях.

Сердце ухало в груди, билось о грудную клетку, а я испытывала ни с чем не сравнимый коктейль из смеси страха и желания. Голос разума все еще пытался о чем-то кричать, но я махнула на него рукой. Пусть. Всего одну ночь, всего один секс.

Лежал боком. Нависал надо мной, а мне так сильно хотелось почувствовать тяжесть его тела. Его пальцы ласкали клитор, нежно гладили сквозь тонкую ткань, но от каждого его прикосновения меня словно прошибало током. Сжималась. Хотелось большего.

Дыхание смешивалось, а поцелуй углублялся. Он уже не был нежным и ласковым. Его никто не назвал бы невинным. Артем перестал спрашивать разрешение, переходя в наступление. Страсть затапливала сознание. Каждый поцелуй – глоток воздуха или капля воды, которой мало для того, чтобы утолить это жажду.

Тяжело оторвавшись от моих губ, мужчина стянул с меня футболку, которая уже давно казалась мне лишней в этом танце тел. Еще ближе – просто нереально, но хотелось.

Его пальцы пробрались под тонкое кружево, уверенно заняли завоеванную территорию, а я застонала, ощутив, как он ласкает вход. Игриво, нетерпеливо входит все глубже. Соски стали сверхчувствительными, болезненно переживая поцелуи и покусывания, которыми он меня награждал. Свободной рукой сжимал, мял, не жалея ни меня, ни моих эмоций, что буквально раздирали.

Видела его глаза – такой хитрый и такой довольный взгляд. Он наслаждался моей капитуляцией, но его касания уже становились мучением. Горошина клитора при соприкосновении с его ладонью отзывалась щекоткой, покалыванием, что неизбежно нарастало, как снежный ком, но опадало в ту самую секунду, едва ладонь пропадала. Хотелось выть. Или схватить его и притянуть к себе, чтобы больше не мучил, не мстил за то, в чем я была не виновата.

Ногти впились в его плечи, наверняка до боли. Я не буду просить. Никогда не буду просить, но показать, рассказать о своем желании, подтолкнуть…

Рывок.

Сквозь темноту сомкнутых век я не могла видеть его лицо, но отчетливо расслышала хриплый рык, что сорвался с его губ непроизвольно. Наверняка останутся царапины на спине, но меня сейчас этот факт волновал мало. Вся я, все мое существо жило и дышало этим мужчиной. Хотело его. Хотело ощутить тяжесть его тела, почувствовать такую сладкую, такую желанную наполненность.

Его пальцы ощутимо толкнулись внутрь, а я сжалась, желая почувствовать то самое ощущение, но это было не то. Словно обманка, насмешка. Вскинувшись, притянула его к себе, кусая его губы, колкий подбородок, вступая в борьбу с его языком.

Толчок. Кожа горит. Внутри меня пульсирует пожар, разрастается пламя, которое жизненно необходимо срочно потушить…

Я поражалась его коварству. Артем перевернул меня на живот настолько быстро, что я даже опомниться не успела. Взяв за плечи, вынудил сесть на колени. Белье мешалось, но он лишь сдвинул его в сторону, чтобы одним рывком ворваться в меня без какого-либо предупреждения. Игр больше не было. Была его ладонь, закрывающая мне рот. Запоздало подумала о том, что в доме толпа народа и нас могут услышать, но, едва почувствовав в себе его член, забыла обо всем. Если бы не его ладонь, я бы, наверное, разбудила даже соседей, что жили в доме через дорогу.

Выгнувшись в спине, прижалась к нему, сама подалась, но он быстро приструнил мою самостоятельность, обхватив другой рукой под грудью и сжимая возбужденный сосок. Поняла-поняла, не время для инициативы. Буду наслаждаться каждым толчком, впитывая в себя невероятные ощущения, которые приходят лишь тогда, когда действительно желаешь мужчину. Когда хочешь разделить его безумие и щедро делишься своим, коварно обнимая его шею одной рукой и придерживая его ладонь второй, чтобы, едва он начнет замедляться, погрузить его палец в свой теплый рот и облизать, зная, точно зная, что теперь он стопроцентно не остановится.

– Я соскучился, – тихо шепнул он, едва я без сил свалилась на постель.

Ноги все еще подрагивали от пережитого, но я ощущала себя настолько же счастливой, насколько и уставшей. Связь с реальностью? Нет, не слышали. В его объятиях было тепло, надежно и… Так правильно.

– Скажи мне, зачем тебе это шоу? – вдруг спросил он у меня, а я мигом согнала сон, растерявшись, не зная, что ему ответить. – Давай утром пошлем их ко всем чертям и уедем? Как тебе такое предложение? – целовал Артем мое плечо.

– Я не могу разорвать договор. Там сумасшедшая неустойка, – схватилась я за соломинку.

Просто была пока не готова раскрыться. Да я вообще не была готова к тому, что он решится так бесцеремонно пробраться в мою комнату. И секс – я планировала заняться с ним любовью только после проекта, тогда, когда он будет точно знать, что я не Вика. Не смогла отказать себе в этом маленьком подарке, но ничего ведь не изменилось. Мне по-прежнему хотелось его узнать и хотелось понравиться самой, а не образом, который поддерживали гримеры и костюмеры.

– Брось. Я выплачу неустойку. Я участвую в этом цирке только из-за тебя. Ты сама прекрасно знаешь, что нас по-прежнему тянет друг к другу. Давай закончим и начнем все заново? Без этих нелепых выкрутасов, – напирал Артем, а томление слишком быстро сменилось страхом.

Не готова. Я не готова ему сказать.

– Прости, – покачала я головой, неловко поднимаясь с постели. – Прости, – повторила под его внимательным взглядом, в котором скрывалась тихая, едва сдерживаемая злость.

Спрятавшись в ванной, я заперла дверь и не выходила из нее даже тогда, когда он стучал. Прохладная вода остужала пыл, но не приводила мысли в порядок, не давала решение возникшей проблемы. Не готова.

А буду ли готова вообще?

На грани безумия

Утро было плохим хотя бы потому, что мне нужно было просыпаться. За окном барабанил дождь, а в дверь барабанила Катя, призывающая к моей совести. Пришлось подниматься, хотя чувствовала я себя так, будто по мне проехал каток, а после него потопталась кирзовыми сапогами рота солдат.

Завтрак не вызывал аппетита, а одеяло так и манило спрятаться обратно в постель, но договор – он такой договор. Тут никому не докажешь, что хочется помереть, потому что ты дура, которая самолично испортила только-только зарождающиеся отношения с тем, кого любишь больше жизни.

Когда я все-таки нашла в себе силы вернуться в спальню, Артема в ней уже не было. Включив свет, я на всякий случай поискала записку, но никакого послания мужчина для меня не оставил. Только смятая постель и напоминала о том, что он здесь был, да аромат парфюма, что прочно обосновался на подушке. Собственно, именно с ней в обнимку я и спала, проклиная себя за трусость. Но даже предположить не могла, как бы он отреагировал, если бы я сказала, что я не Вика. Эта картинка никак не хотела складываться в моей голове.