– Но это же память твоя о ней.

– Теперь ты моя мама будешь. Так мама моя сказала.

Проговорив это, она опять села к колыбельке и начала качать ее.

Я же удивленно посмотрела на маленькую вещицу в руках, не представляя себе, к чему девочка говорит все это.

– Пойдемте ко мне в кабинет, – тихонько сказала женщина. – Мы стараемся не сильно провоцировать ее на видения, мала еще она. Плохо спит потом по ночам.

Спустившись на первый этаж, спустя пару минут мы вошли в небольшой кабинет, в котором вкусно пахло лавандовым чаем.

– Ну так что вас привело к нам? – спросила женщина, усаживаясь за стол и приглашая занять место напротив себя.

Я неуверенно достала пять золотых монет из кармана платья и положила на стол.

– Это немного, но на молоко для всех детей думаю хватит на пару месяцев, – проговорила я и пододвинула деньги поближе к женщине. – Позже принесу еще.

Женщина нахмурилась и провела пальцем по монетам. Затем строго посмотрела на меня и спросила:

– Откуда у вас, моя дорогая, такие деньги?

– Это имеет какое-то значение? – пожала я плечами. – Я не украла их, будьте спокойны.

– Но и не заработала честным трудом, так ведь? – умный взгляд директрисы пансиона скользил по моему лицу.

Я лишь глаза опустила в ответ на это.

Помолчав четверть минуты, она спросила:

– Вы та девушка-фэйри, которая пошла в бордель к Ливии работать?

Я испуганно вскинула на нее взгляд.

– Откуда вам известно? – прошептала я.

– Молочник утром молоко привозил, вот и новость такую заодно рассказал. Наша крылатая красавица пошла ублажать эльфов в поисках легкой жизни, – проговорила она. Покрутив в руках одну из монет, словно раздумывая над чем-то, собрала их со стола и положила в ящик, проговорив при этом. – Благодарю тебя. Эти деньги действительно для нас сейчас просто спасение.

Услышав это, я даже глаза от облегчения закрыла, поскольку точно думала, что она просто в лицо мне их швырнет и выгонит с позором на улицу.

– И я не осуждаю, – проговорила она, словно читая мои мысли. – Другие может и будут осуждать, но я нет.

– Почему? – спросила я.

– Я сама, когда была такая как ты, в плен к вервольфам была попала, когда наши с ними воевали за северные земли. Много чего повидала тогда. В клетке для пленных нас держали помню – я, девчонка совсем еще молоденькая, да трое ребятишек пятилеток. Остальные взрослые. Когда крылья начали резать всем, один из дозорных издеваясь сказал тогда, что из нашей клетки никого не тронут, если кто-то из женщин с ним по доброй воле ночь проведет. Пятеро женщин молодых там было…отказались. А я пошла, – хрипло проговорила она. – Понимала, чем это чревато для меня, но когда смотрела в испуганные глаза малышей, которые тряслись как осиновый лист от душераздирающих криков тех, кому ножом крылья резали…в общем не смогла вынести такое. Крылья всем, кто в клетке сидел, спасла, а жизнь свою загубила. Изгоем стала в нашем клане. В деревню вернулась когда, то в меня камнями швырять стали. Нашлись доброжелатели, которые все рассказали. Поэтому в столицу ушла. Здесь много народа, знакомых практически никого, некому было камень…в душу кинуть, – грустно опустила она глаза, затем строго посмотрела на меня, – и ты, если уж пошла на такое, то знай, что более ты не фэйри для наших. Поэтому и жизнь свою строй так, словно ты не фэйри. Помогай себе теперь. А за деньги спасибо.

– Не ради себя ступила на такой путь, поэтому помогать буду. А фэйри, не фэйри меня считают, какая разница, если я могу накормить столько детей лишь одной ночью, проведенной с мужчиной, – я встала из-за стола и добавила, – в следующем месяце еще принесу деньги.

Женщина подошла ко мне и, приобняв за плечи, поцеловала в лоб.

– Храни тебя высшая сила, дочка.

Попрощавшись, я вышла на улицу к ждущей меня Мэрил.

– Чего ты так долго? – недовольно спросила она. – Время уже смотри сколько. Через час уже надо быть в заведении!

– Поехали, – усмехнулась я и помахала мчащемуся по противоположной стороне экипажу.

– Пешком иди, шлюха крылатая, – гаркнул мне в ответ извозчик-фэйри и плюнул в мою сторону.

Я растерянно посмотрела ему вслед и на глаза набежали слезы.

– Так, никакой воды, – одернула меня Мэрил. – Пешком доберемся.

Кивнув, я взяла ее под руку, и мы быстро пошли по направлению к заведению. Добрались мы туда ближе к восьми часам вечера, когда все девочки уже вальяжно прохаживались по особняку, разодетые в пух и прах. Едва только мы ступили на порог, как Ливия грозно гаркнула на нас:

– Еще раз явитесь так поздно, лишу жалования за месяц. Быстро приведите себя в порядок и вниз спускайтесь!

Она явно была в плохом настроении. Мы с Мэрил лишь переглянулись и пошли каждая в свою комнату.

– Арья, ну как так можно! – недовольная горничная уже ждала меня с платьем в руках. – У нас менее получаса на подготовку. А еще прическу нужно сделать и грим наложить. Ливия убьет нас обеих, если в восемь часов ровно ты не будешь во всеоружии стоять в зале.

– Не убьет, – я поглядела на просто немыслимое платье, которое спереди было столь коротко, что едва могло прикрыть бедра и открывало обзор к длинным ногам его обладательницы. – Что это за ужас такой? – скривилась я, поддев пальцем дорогую ткань платья.

– Это новые наряды для девушек, – проговорила горничная. – Сзади – обычное длинное платье, но когда повернешься к мужчине, то сразу видно всю твою красоту, – она провела рукой по сверкающему корсету.

– Такое не надену, – строго проговорила я. – Принеси мне что-то приличное.

– Какое приличное? – возмутилась горничная. – Это приказ Ливии. На тебе чулки будут красивые, – она кивнула на пару чулок с кружевными оторочками вверху по краю.

– Я сказала, принеси мне платье нормальное. Не надену этот срам!

– Да ты сама по себе срам! – возмущенно прикрикнула на меня горничная. – Ты шлюха, а не аристократка! Поэтому надевай! И вообще, готовь себя сама сегодня, королева! – она швырнула платье на кровать и вышла из комнаты.

Я брезгливо окинула взглядом наряд и заглянув в шкаф вытащила платье, которое покупала пару дней назад для прогулки по городу. Простое синее платье, без каких-либо изысков и украшений, легкой волной окутало мой стан. Зашнуровав корсет, придирчиво покрутилась возле зеркала, затем собрала волосы в нехитрую прическу и спустив пару длинных локонов на плечи повела бровью. Этот образ…простой незамысловатый подходил мне больше всего, поскольку я была собой, а не той падшей красавицей, которых ваяла здесь Ливия. Нанеся пудру и немного румян, приклеила небольшую мушку на щеку и была вполне довольна результатом – никакого блеска, никакой уродливой откровенности.