– Не знаю, – ответила я, поскольку совершенно не хотела обсуждать ночь с эльфом, ведь все сказанное мною уж точно стало бы достоянием публики потом.

– Мне бы к нему как-то подобраться, – задумчиво проговорила Мэрил.

– Ты что! – удивленно воскликнула я. – Сама сказала, что у Дильсы спина вся в шрамах.

– Ну и что, – хмыкнула Мэрил. – Ливия знаешь сколько за эти шрамы денег отгребла себе? Он очень хорошо платит, и Ливия девочкам потом половину отдает за такое. Жадная хоть, но справедливая тварь.

– Ни за какие деньги на такое не пошла, – нахмурилась я.

– А вот я пойду на такое, – серьезно проговорила Мэрил.

– Почему?

– Мне нужно к нему подобраться. А уж если попаду к нему в кровать, то он точно заберет меня под свое крылышко. Такой мужчина не станет делить женщину ни с кем. Главное понравиться ему нужно, а как это сделать, я уж узнаю. Если мне для этого нужно изобразить жертву в постели испуганную или еще кого, то сыграю как миленькая.

Я окинула взглядом девушку и осторожно сказала:

– Да при чем здесь сыграть. Он правда ведь бьет, ты же сама сказала, что на спине у Дильсы шрамы. Он бить будет, понимаешь?

– А может и не будет, – приподняла бровь Мэрил. – Тебя же не бил.

– Может и так, – пожала я плечами. – В любом случае, я бы не рисковала на твоем месте. Ты же говорила тогда, что тебе граф Айрон понравился. Так почему бы тебе не переключить свое внимание на него? По нем видно, что он действительно хороший мужчина, несмотря на то, что эльф.

– Да брось ты! – хмыкнула Мэрил. – Я тебя умоляю! Где Айрон и где Фард. Нет, если уж браться за кого, то только за того, кто высоко летает.

– А мне кажется, что лучше быть с тем, кто хоть и не так высоко летает, как Фард, но, по крайней мере, ты рядом с ним не будешь чувствовать себя существом третьего сорта.

– А мы для них всех существа третьего сорта, – Мэрил окинула меня насмешливым взглядом. – и если ты надеешься на иное отношение, то очень в этом ошибаешься. Что Фард, что Айрон – разницы в этом нет. Каждый из них думает только о том, как бы свои желания удовлетворить, только вот Фард платит за это на порядок больше.

Я ничего на это не ответила, поскольку видела, что у Мэрил была своя цель – выбраться из той нищеты, в которую вогнала война, и осуществить она ее хотела в самые короткие сроки. Да и наплевать было ей на то, что связываться с Фардом действительно было опасно.

Проходя мимо старого здания пансиона для сирот, я неуверенно остановилась подле его ворот.

– Подожди меня немного. Я сейчас, – попросила я Мэрил, и та утвердительно кивнула в ответ.

Открыв скрипящую калитку кованых ворот пансиона, я зашагала по каменной кладке, поросшей травой, по направлению к входу в особняк. Поднявшись по стертым временем ступеням, я постучала в дверь и не дождавшись пока мне ее откроют, вошла внутрь.

Запах пшеничной каши, пыльного помещения и свежеиспеченного хлеба враз ударил мне в нос, и я улыбнулась. Ну раз уж хлебом пахнет, то может не все так ужасно. Пройдя по длинному коридору, я прислушалась. Из отдаленного крыла здания доносились детские голоса – милый детский щебет, порой прерываемый возмущенными рыданиями. Со второго этажа доносился писк совсем еще крошек, и я направилась туда. Поднявшись по старой скрипящей лестнице, двинулась налево, в сторону приоткрытой двери. Тихонечко подойдя к ней, заглянула внутрь. На стульчике у старенькой деревянной колыбельки сидела девочка лет семи. Ее длинные русые волосы были перехвачены голубой лентой в тон ее старенькому выцветшему платью. Девочка покачивала колыбельку и, отрешенно глядя перед собой, тихо напевала старую кельтскую колыбельную песню.

– Вы кто такая? – раздался позади меня строгий женский голос, и я, испуганно подпрыгнув, повернулась назад.

– Здравствуйте. Мня зовут Арья, – я сделала реверанс перед высокой стройной пожилой женщиной в сером платье с накрахмаленным кружевным воротником. – Внизу никто дверь не открыл, и я зашла сама.

– И что вам угодно…Арья? – строго спросила женщина.

– Я…

Начало была говорить я, но девочка в комнате прекратила петь и проговорила:

– Она моя мама.

Я удивленно повернулась и посмотрела на малышку, которая все так же смотрела перед собой.

– И мама Дэниэла. Она наша мама, – снова проговорила девочка и вновь начала тихонько петь.

– Не обращайте внимание, – проговорила женщина. – Она часто несет что-то этакое.

– Можно я подойду к ней? – спросила я.

Женщина пожала плечами и утвердительно кивнула. Я же тихонько зашла в комнату, опустилась подле девочки на колени и тут увидела выглядывающие из-под накидки черные крылышки.

– Она черная фэйри, – удивленно проговорила я. – Она из правящей династии! Господи!

Убрав осторожно накидку с плеч малышки, я увидела на ее крыльях структурированные переливающиеся узоры, которые были характерны для предсказателей.

– Кто она? – повернулась я к женщине.

Женщина нехотя подошла ко мне и сказала:

– Это принцесса Эльза. А малыш – ее брат, Дэниэл.

– Дочка и сын короля? – удивленно спросила я. – Они их не убили?

– Нет. Приказ Фарда был не трогать детей. Всех черных вырезали, а малыши вот теперь здесь живут. Живут…если это можно так назвать, – горько усмехнулась она. – Учиться им нельзя. Одежда – сплошные тряпки. Нам даже на молоко деньги выделяют лишь на младенцев и то хватает в натяжку, практически впроголодь живут. А уж за старшеньких я вообще молчу. Видеть их голодные глаза каждый день…это страшно. Даже игрушек нет никаких. Зачем оставили их непонятно, уж лучше бы убрали всех, чем так мучить.

– Да что вы такое говорите! – возмущенно проговорила я.

– То и говорю. Чем такая жизнь для детей, смерть была бы милостью по сравнению с ней. Особняк этот выделил один из наших, кто при Фарде там прикормлен, а он какому-то эльфу из совета приглянулся. Выкупить хочет у старого хозяина. А как выкупит, то куда их всех? Никто ж не приютит более чернокрылых. Все боятся. Скорее всего на дальние острова сошлют, чтобы под наблюдением были да подрастая воду не баламутили им тут. Наследники ведь как-никак. А может вообще казнят, так ведь поступали раньше что фэйри, что эльфы, когда землю захватывали. И почему Фард этого пока не сделал, я не знаю.

«Не казнит он детей, – промелькнуло у меня в голове. – Если бы своего тогда не потерял, то может уже и убрал бы всех. А так точно детей не тронет. Дай бог, чтобы я была права!»

– Держи, – проговорила девочка в этот момент и сняв с шеи маленький кулон протянула его мне. – Он маме принадлежал моей, а теперь пусть будет твой.

Взяв в руки маленький кулон в виде хрустальной капельки с засохшим цветком внутри, я удивленно проговорила: