И, кажется, испугал всех, кто стоял у небольшого столика, даже Ксения, сидящая на диване, подскочила, забыв, что разливала по чашкам чай. Ладно, ее зря переполошил, беременная все-таки.

По струнке вытянулся и охранник, тут же метнувшийся к дверям. И только Леонид усмехнулся после первого мгновения напряженного внимания, опустил руку жене на плечо, чтоб не дергалась так, наверное.

— Добрый вечер, Александр… — начала Ксения, но ему, и при всем теплом отношении, сейчас было вообще не до друзей!

— Котена?! — проорал ни х*ра не тише охрипшим голосом, не заметив ее сразу.

— Катюша, ты где?! — огляделся.

— Тут… — она стояла сбоку, по правую руку от него, у высоко витражного окна, словно бы выглядывала Александра.

Все еще держала в руке телефон Лени и смотрела на Санька. Так пристально, с каким-то жадным вниманием! Как будто бы некое внутреннее знание пыталась рассмотреть или с костей его считать то, ей-богу (как древние шаманы по кишкам приметы читали), в голову проникнуть!

А он одним взглядом охватил всю ее: от шпилек и тонких чулок, до плеч, открытых вечерним платьем; сползший на локти шарф… Не Кате тот принадлежал, Ксении. Этот шарф они с сотрудниками управляющей дарили как-то. Выходит, вот так приехала? Без вещей, без пальто и телефона? Б*я! В лепешку раскатает того, кто так довел Катерину, тем более в ее День рождения! И это не было фигуральным выражением…

А глаза от нее отвести все равно не может.

И ведь о***нительно красивая! Платье ее — по фигуре, как влитое, подчеркивает все изгибы, где нужно и не нужно! А у него и без этого вида пульс шкалит под двести! И взгляд ее — магнит! Не оторваться.

Застыли. Глаза в глаза смотрят.

Секунда — удар сердца. Пауза — второй. Чуть опустила ресницы, как легонькая дрожь от холода или смущения…

И все. По х*ру, что позади еще куча народу! Про всех забыли! Плевать на все!

Удар в грудь и между ними беззвучный взрыв, словно раскаленная добела дуга, как вспышка молнии и озарение — попали крепко и оба.

Она — его.

Понял это четко и крепко, основательно.

Уже не отпустит, не выпустит из кольца своих рук. Но и ее клинит на нем с такой же силой, хоть Катюша и не знает, куда это понимание сейчас девать. Запуталась. Никак не выдохнет. Лихорадочным румянцем по щекам и по шее это ее осознание, так что даже кожа в декольте порозовела, тенями выделяя ключицы…

А ему до греба***ой дрожи в пальцах вдруг надо было узнать, до самых ли сосков она покрылась этим жарким румянцем? И обхватить ее плечи руками — нужно! К себе прижать, согревая, лаская — дико необходимо! И рот на вкус ощутить, искусанные ее зубами пухлые губы, на которых уже и помады не осталось, а алеют, как в чертовой сказке про Белоснежку! Но и успокоить ее еще — его жизненная потребность внезапно, самая важная…

Как удается дышать и стоять спокойно, когда внутри натуральная ломка к этой женщине, которую еще и не обнимал ни разу толково?! Опыт по жизни помогает? Бог его знает! Да только то, что заставляет воздух между ними вибрировать, оба до дрожи в мышцах чувствуют. На загривке волосы дыбом. У него так точно. И поглубже вдохнуть хочется, чтобы ее запах в себя втянуть, не иначе. Какие-то примитивные, глубокие инстинкты из самого темного пласта сознания.

— С Днем рождения, котена! — нежно и мягко.

Улыбнулся кривовато уголками губ. Поздравлял ее утром, звонил самый первый, она ему так сказала. Ну, не мудрено, знал, что в шесть собиралась просыпаться в «праздник». Выспалась, е-мое! Лучше бы, конечо, еще поспала.

В общем, да, поздравлял уже, но все равно хотелось напомнить о празднике. И тут же награду получил: такую искреннюю, открытую улыбку, что отпустило немного в животе.

— Спасибо, Саша…

Подошел к ней, молча забрал чужой телефон. Катя не спорила и ничего не спрашивала. И ее глобальным осознанием накрыло с головой? Поживем — разгребем. Вернул мобильник Леониду, продолжая при этом Катю в поле зрения держать.

— Все свободны. Хороших выходных, — отрывисто, все еще резким и хриплым, низким голосом, жестким, как рашпиль, велел он. — Я сам закрою, — дал понять, что и охранник должен катиться на все четыре стороны.

Ему с Катей точно надо остаться один на один. Иначе она не откроется. Захлопнется намертво и клещами из нее не вытянет причины такого состояния. Пусть и колотит в алчной жажде обоих. По этим напряженным глазам видел, отодвинув пока иное.

— Александр…

— Ксюша, пошли, у нас столик в ресторане. Санек справится, — Леня сам прервал жену и увлек к выходу, судя по всему. Быстро подхватил их вещи и вывел всех на улицу, включая заторопившегося охранника.

Александр был благодарен другу, но сейчас не до того, потом «спасибо» напишет. Или, может, фору в их небольшом состязании в «планку» даст. После решит…

Развернулся, с силой заставив себя отвести взгляд от Катерины, все это время продолжающей молча его изучать. Вернулся к центральной двери, быстро закрыв замок и опустив ролеты — точно не хотел, чтобы им сейчас мешали. И так две недели не могли поговорить толком из-за его завалов.

— Ну что, котенок. Я здесь, рядом. И слушаю, — тихо констатировал очевидное, подойдя к Катерине на расстояние шага. — Что случилось, малыш?

А она внезапно как-то очень растерянно и немного по-детски улыбнулась, тихо засмеялась, прижав ладони к щекам. И горячий взгляд на него сквозь пальцы, пусть плечи и продолжают дрожать, словно не может этот смех остановить.

Его немного попустило — случись что-то ужасное, не хихикала бы.

— Саша… Я такое утворила! Не поверишь… — выдохнула Катерина ломающимся голосом. — У меня такая дурацкая неделя. Да и год, наверное, тоже…

Так, ей точно нужно снять стресс.

— Пошли-ка наверх, в кабинет. Выпьем кофе, расширим твое знакомство с виски и обсудим все нормально, в подробностях, — решил Александр, обхватив плечи Катерины рукой. Все! Не мог больше видеть эту дрожь! Прижал к себе и, не оставляя вариантов, повел на второй этаж.

— Это твой кабинет? — она явно не знала с чего начать, и сейчас тянула время, пока Санек включал кофе-машину и доставал бокалы с чашками из мини-бара.

Села на небольшой диванчик в этом уголке, все еще зябко сутуля плечи. И то и дело стреляла в него сквозь ресницы взглядом.

— Нет, — рассмеялся он, не показывая того напряжения, которое все равно ложкой между ними черпать можно. Тем более в замкнутом пространстве. — Я не настолько богемен, чтобы иметь тут кабинет. Зато это помогает неплохо доходы легализовать, малыш… Ты же понимаешь? — глянул через плечо.

Катерина криво улыбнулась, кивнула, растерев лоб. Не отпустило ее еще ни капли. Надо было быстро это решать.

— Это кабинет Ксении, ты ее с мужем видела внизу. Она — управляющая моей галереей. Ну и я внаглую отжимаю у нее помещение, если необходимо встречи провести тут. Так что и запасы соответствующие имеются, — снова хохотнув на показ, он извлек из шкафчика бутылку виски. Запечатанную.