— Вероятно, что-то ценное? — предположил Сэм. — Груз, затонувший вместе с «Офелией»?

— Можно и так сказать.

— По-вашему, наши предполагаемые находки — с «Офелии»?

— Мои наниматели желали бы это выяснить.

Фарго задумчиво кивнул. Он пытался разговорить Риверу, вытянуть из него информацию, намек, который помог бы им с Реми в собственном расследовании.

Наконец Сэм сказал:

— Представляю, какое там сокровище! Вы даже подкупаете капитана танзанийского патрульного катера, чтобы запугать нас, потом устраиваете слежку. А ночью… — усмехнулся он, — ночью забираетесь к нам в каюту с ножами наголо.

Обвинения застали Риверу врасплох. Набрав полную грудь воздуха, мексиканец огорченно вздохнул.

— Мы все видели, — пояснил Фарго.

— Откуда?

— Какая разница?

— И правда, никакой. Примите глубочайшие извинения. Мои друзья в прошлом солдаты. Некоторые привычки трудно искоренить — вот и увлеклись. Но они наказаны.

— Все трое?

— Да.

На покаянные признания Сэм, разумеется, не купился, однако сказал:

— Хорошо. А каков был план? Украсть наши трофеи?

— Тогда мы не знали, что именно вы нашли.

— Вот не пойму, — проговорил Фарго после десятисекундной заминки, — то ли вы считаете нас кончеными идиотами, то ли у вас расстройство кратковременной памяти.

— В смысле?

— Вы тут сидите, потому что прочитали на ящике мою записку. А ящик обнаружили, потому что на катере увидели в блокноте заметки и рисунок колокола. Вы думаете, что мы нашли колокол. К чему скрывать?

— Считайте, что я это сказал.

— Так знайте — колокол не с «Офелии»! — объявил Сэм.

— Позвольте не поверить вам на слово. — По губам Риверы скользнуло подобие улыбки.

— Вот как?

— Я хотел бы сам его осмотреть.

— Тот самый колокол, ради которого вы нас прикончили бы, окажись мы тогда на катере? Сожалею, но вынужден отказать.

— Мне поручено предложить вам вознаграждение, если выяснится, что колокол тот самый.

— Нет, спасибо. Денег у нас ровно столько, сколько нужно, — отрезал Фарго.

— Дайте мне осмотреть колокол, и мой наниматель перечислит пятьдесят тысяч долларов в любой благотворительный фонд, куда скажете.

— Нет.

Глаза Риверы превратились в лед.

— Мистер Фарго, не злите меня, — глухо пророкотал он.

— Примите успокоительное.

— Я предпочитаю иные средства. — Мексиканец приподнял край рубашки: из-за пояса торчала рукоять пистолета «хеклер-кох» — точь-в-точь такого же, как у Яотля. — Мы уходим. Устроите сцену — пристрелю. Все равно мы исчезнем прежде, чем вызовут полицию.

— Полицию? — Сэм приподнял бровь. — Из участка, что позади нас через дорогу?

Ривера глянул поверх плеча Фарго. Губы его плотно сжались. На скулах заходили желваки.

— Ну-у… Домашнюю работу следовало выполнить хорошо, — укоризненно заметил Сэм. — А может, там старая школа? Почему же вы не проверили заранее? Стыдно так оплошать!

— ¡Cabrón!

Даже не зная испанских ругательств, Фарго понял, что Ривера усомнился в его принадлежности к человеческому роду.

— Если присмотритесь, то на скамейке у ступеней здания заметите мужчину и женщину.

— Вижу, — ответил мексиканец.

Сэм достал телефон, нажал быстрый вызов, а после двух гудков сбросил. Спустя миг Реми Фарго обернулась к крикетному полю и помахала рукой.

— Она разговаривает со старшим офицером танзанийской полиции из Дар-эс-Салама.

— Полицию можно купить. Как и морской патруль, — усмехнулся Ривера.

— Этого нельзя. Он, кстати, близкий друг фэбээровца — атташе по правовым вопросам в посольстве США.

— Блефуете!

— Сейчас моя жена, возможно, жалуется — а может, и не жалуется — на человека по имени Яотль, который прошлой ночью вломился к нам в дом. Вооруженный! С таким же пистолетом, как у вас, — многозначительно взглянул на собеседника Сэм. — И без документов.

Ривера нахмурился.

— Несчастный случай с «зодиаком»… Значит, там плыл не Яотль?

Фарго отрицательно качнул головой.

— Как вам удалось?..

— В колледже я ходил на уроки актерского мастерства.

— Неважно. Он ничего не скажет. Даже если заговорит… не страшно. Ему ничего не известно.

— Только ваше имя и внешность.

— И то и другое можно поменять, — заметил мексиканец. — Отдайте мне колокол, верните человека — и вас оставят в покое.

— Надо подумать. Позвоню завтра, до конца дня. Если будете назойливы, свяжусь с другом-полицейским. Может, скажете, где остановились?

Мрачно улыбнувшись, Ривера покачал головой.

— Не стоит. — Он продиктовал телефонный номер. — Жду хороших новостей.

— Ждите, чего хотите, — поднимаясь, обронил Сэм и ушел.

Фарго пересек улицу и направился к полицейскому участку. Плавно свернув разговор, Реми тепло попрощалась с танзанийцем. Тот, улыбнувшись, дружески кивнул Сэму и зашагал прочь.

— Чудесный человек этот Хуру, — заметила Реми. — Просил передать привет Рубу.

— Что ты ему сказала? — поинтересовался, усаживаясь рядом, муж.

— Что прошлой ночью кто-то, по-видимому, пытался вломиться в дом. Он велел звонить прямиком ему, если что не так. А как твоя беседа с ходячим скелетом?

— Как и ожидалось. Якобы работает на толстосума, который уже много лет ищет «Офелию». Только, к сожалению, о корабле почти ничего не знает. По крайней мере, так он говорит.

— Сочинял на ходу, — убежденно заявила Реми. — Думал обвести тебя вокруг пальца.

Любой человек, хоть немного интересующийся розыском затонувших кораблей, непременно выясняет все перипетии жизненного пути судна. Наигранной неосведомленностью относительно судьбы «Офелии» Ривера лишь выдал Сэму и Реми, насколько важен корабль для него самого и загадочного «толстосума».

— Он упоминал скрытую гравировку?

— Нет. Что тоже показательно. Опытный исследователь об этом знал бы. Он смолчал в надежде, что мы не заметили.

— И ни малейшего намека, за чем именно они охотятся?

— Вроде бы за содержимым трюма. Какое-то там сокровище. Даже предложил вознаграждение.

— Как мило с его стороны! И что нам с этого?

— Ривера утверждает, что уже поднимал затонувшие суда. Может, соврал, а может, правда. Еще говорит, что его работодатели ведут активные поиски «Офелии».