— А в начале, — перебил его Шериф, — буквально в километре от ворот. Произошло что-нибудь?

— Ну… — Проводник нахмурился, если можно было так сказать про его плоское лицо, и поддернул ремень автомата «Вал», который сползал с его узкого плеча, — в начале ничего интересного не было. Буквально тут рядом, за сопкой, в сторону побежала девчонка. Знаю по манере походки и росту. Мелковатая для мужика. Это бывает, когда заметит собиратель что-то интересное и торопиться первым подобрать, чтобы выполнить норму или заработать бонус. Может полянка ягод, или грибы. За ней через пару минут пошел еще один, судя по всему мужчина, рослый, худой, немного хромал. В лицо и по именам я их не знаю. Этим Наталья занимается. Иногда парочки уходят в сторону, чтобы… ну, сам понимаешь. Перепихнуться. Уединиться. Если в Поселении у них обязательства или просто негде в общаге, а в «БарДаке» светиться не хотят. Я их запомнил и повел группу к Широкому ручью. Минут через двадцать — двадцать пять приметил хромого мужика. Он нас догнал и пошел на сбор вороники около болота.

— Дальше что было? Девчонка та вернулась?

— Народ вправе разбредаться в стороны не теряя общего направления. Я их как овец не считаю. Основная группа отошла километров на восемь-девять, пошли грибы. Помороженные конечно, в основном моховики, ну и ягоды было немного. Но в основном все собирали мох и драли бересту с берез. Сам понимаешь, на этом они больше заработают на черном рынке. Болотце, где бывает морошка, оказалось пустым. Вокруг ручья немногим повезло с грибами, в основном пластинчатыми, их там много бывает даже в заморозки. Вороники набрали много. Бродили несколько часов. Потом я засвистел. Когда все собрались, пересчитал, все были на месте. Той же дорогой отправились назад. Было же чертово голосование. А хотя…

— Ну?

— В конце, когда шли уже плотной группой, отошел в сторону тот мужик хромой в том же месте, что и в начале. Но вернулся сразу. Я как раз группу вперед пропускал, как он догнал нас бегом. Смешно так бежал, видать нога больная у него.

— Волки или росомахи были?

— Нет, что ты. Откуда сейчас. Рядом был наш наблюдательный пункт. Там охрана стояла. Я бы сразу вернул всех и остальным группам дал бы сигнал, — он ткнул пальцем в перемотанную веревочками рацию на поясе.

— А что-то еще необычное в ней было?

— Да они все как клещи одинаковые в этих плащах. Не обратил внимания, если честно. Я по счету всех собираю. Плащ наш, рюкзак наш. Наталья на входе не забраковала. Я свою работу сделал. Есть проблемы с ней?

— Похоже, друг, ты чужака к нам привел.

— Ведро моржовой рвоты мне на голову. Вот, дрань. Серьезно? Такого еще не было со мной.

— Расслабились Улугбек. Все расслабились. Убили девчонку твою, которая в сторону побежала. И кто-то вместо нее к нам пришел. Короче. Делай себе на мозге зарубку сам, пока тебе ночью ее топором не сделали. Внимательнее надо быть. И никому пока. Слышишь? Молчок. Ты, знаю, спиртное не пьешь, мусульманин. Вот и не разболтай. Но сам будь настороже. Думаю, это разведка «Байкеров». Просекают, что у нас и где в обороне. Она назад, скорее всего тем же путем будет выходить, если уже не вышла.

— Слушай, а мужик, который за девчонкой ходил, хромой? С ним как? Он ведь вернулся? Тоже один из них?

— Посмотрим. Будем искать. Все, бывай. И помни — зарубку в башке!

Расстроенный Улугбек остался позади, и Шериф потопал в свой Офис. Вот и подтвердилось. Девчонку сманил в распадок между сопочек мужик. Она дурочка понеслась, и там ее ждали. Потому и следов не было других, кроме тех, что на снегу. Мужик ее в точку привел, и сам или вместе с бабой той, ее грохнули и сняли плащ. Похоже, и мужик оказался тут таким же макаром. И сколько их таких?

— А пытали тогда зачем? Это ж риск какой был. Охрана на соседней сопке стояла, — встряла в ход его мыслей Элла, — один крик и парни сразу бы тревогу подняли. Зачем глаз протыкать?

— Не знаю. Сопротивлялась? Могла убежать? Вот клять, надо Президенту докладывать. Иди, буди Брока. Объясни ему ситуацию как сможешь. Приходите в Офис и торчите пока там. Нужно стратегию думать. Тактика по ходу событий выработается. Я в общагу пойду с пацаном поговорить.

Зачем глаз проткнули? Спрашивали о чем-то. Один проткнули, и чтоб сказала, нож ко второму приставили. Она и сказала. Тогда зарезали, раздели и просто бросили. Что спрашивали? Она новенькая. Что могла сказать? Хотя, работала в Ангаре сначала. Знает, где и сколько охраны, расположение помещений, оружейная. Вот дрань медвежья. Атака скоро будет на нас. Устроить завтра смотр и перекличку всего Поселения. Ну не придет она на перекличку. Заныкается в поселке. Как ее искать тут? Улугбек пошутил про пытки и убийство. Шутка? Совпадение? Ну не за дурака же он меня считает. Хотя, уж больно он хитер. Нужно к нему присмотреться. Перестал работать в разведке, перешел в охранение собирателей. С его группой пришли эти двое. Возможно. Странно это все. А если просто мстил кто-то? Увела дурёха Машка парня у местной бабы, та и отомстила. Тут и не такое может случиться, крыша у людей едет от страха и одиночества. За «батончик» могут зарезать. Нет. Нужно искать с кем общалась. Хромой мужик нужен и мальчишка. Что ж, начну с мальчишки.

Общежитие изнутри тоже освещалось редкими лампочками, оставленными в местах общего пользования и коридорах. В комнатушках люди пользовались лучинами или жировыми светильниками. На черном рынке банка топленого жира менялась на четыре «батончика» или десяток спичек. Три банки жира шли за пачку старых сигарет или скрутку курительной смеси из каких-то сортов мха, листьев и кореньев. Из-под полы за две скрутки можно было взять поллитры самодельного самогона, баночку березового дегтя, тушку зайца, пару белок или ондатр. И так далее. На верхушке черной торговли стояло оружие, патроны и лекарства. За них уже были цены иного порядка. Иногда приходилось платить жизнью. Эта была уже уголовщина и с этими торговцами Шериф боролся насмерть.

Первым делом он завернул к коменданту общежития, педантичному и помешанному старому то ли литовцу, то ли латышу. Мужику было за шестьдесят. До войны работал инженером в каком-то конструкторском бюро. При катаклизме потерял всю семью, жену и четверых детей. Спятил. Растерял все знания и навыки в инженерном деле, даже таблицу умножения не мог вспомнить. Как выжил, сам не