Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Итак, примерно за месяц до убийства бургомистра,– начал Альфред, – произошло следующее. Да, к слову, вы знали о существовании в этом городе некоего специального отдела библиотеки, с крайне ограниченным доступом?
– Не скажу, что знаю много,– ответил Маркус. – В свое время я хотел получить туда пропуск, но мне было отказано.
– Интересно. И на каком основании? – удивился Альфред.
– Да, в общем-то, без особых разъяснений. – Маркус пожал плечами, – Главный упор был сделан на то, что книги в этом хранилище чрезвычайно ценные и при этом находятся в плачевном состоянии. А потому, доступ мне будет разрешен сразу же по окончании реставрации фонда.
– И такая реставрация действительно велась?
– Не знаю. Я не встречал никого, кто имел бы к этому отношение, кроме самого бургомистра, конечно. Собственно, именно он почему-то и выдавал пропуска в этот отдел.
– Вот как? А вы знаете людей, у кого был бы такой допуск?
– Никого, кроме самого бургомистра, его секретаря и архивариуса. Как же его звали-то, ну, этого смотрителя хранилища… Золтан… Золтан… – Маркус стал щелкать пальцами, пытаясь припомнить фамилию хранителя. – Ковач, кажется…
– Понятно. Так вот, за месяц до смерти бургомистра, в хранилище был обнаружен труп неизвестного, убитого ножом в сердце. Опознать его так и не удалось. Были допрошены все, кто мог иметь касательство к хранилищу, но это ничего не дало.
– А что говорит сам этот архивариус? – спросил Маркус с некоторым удивлением.
– Да ничего. Он показал под присягой, что никогда прежде не видел убитого. Собственно, он его и обнаружил во время утреннего обхода.
– Что-нибудь пропало?
– Достоверно сказать сложно, – ответил Альфред,– нужна основательная инвентаризация, поскольку секция эта довольно обширная: пять залов, да еще и запасник. Сами понимаете… Кроме того, там ведь не только книги. Это вообще-то, скорее даже небольшой музей, имеющий отношение к довольно экзотическим разделам магии и алхимии, в основном. Да, так вот, этот самый Ковач – так, кажется, вы его назвали? – провел по требованию следствия поверхностную ревизию и доложил о пропаже некоего малоценного экспоната. Это была бутыль с запечатанным в ней фантомом какого-то растения. Кто и когда сделал этот экспонат, в деле никаких упоминаний нет. Однако, Ковач отметил, что извлечение подобного фантома – процесс довольно тривиальный13, а потому данный экспонат не считался очень ценным.
– Понятно.– Маркус задумался. – Продолжайте, мой друг, прошу вас.
– Ну, собственно, это пока что все. – Альфред откинулся на спинку стула и глотнул принесенный кофе.
– Может быть, стоит поговорить с этим Ковачем? – спросил Маркус немного озадаченно.
– Не думаю. Во всяком случае, не сейчас. Если он тогда ничего не сказал, то вряд ли и теперь скажет. Если мы решим его допрашивать, то нужен какой-то серьезный «козырь». Иначе – вряд ли это что-нибудь даст.
– Пожалуй… – Маркус снова задумался. – Скажите, барон, вы случайно не делали заметки относительно украденного экспоната? Мне любопытно, фантом, какого именно растения там был запечатан, ну и вообще… Я бы покопался в архивах, вдруг что-то интересное.
– Да, разумеется. – Альфред достал блокнот и, полистав, сказал, – Это был фантом Platanthera bifolia, предположительно полученный одним из учеников самого Василия Валентина. Это некое цветковое растение вроде бы… Я о нем ничего прежде не слышал.
– Хм, Platanthera bifolia … Она же – ночная фиалка… Что ж… Тогда действительно…– сказал Маркус задумчиво.
– Что действительно? – удивился Альфред.
– Видите ли… Это довольно редкое растение и является магическим растением Луны.
– Ну и что? Мало ли магических растений Луны? – возразил Альфред.
– Это верно. Но, по большей части растения Луны способствуют удачному разрешению от бремени, хорошим сновидениям и даже помогают при несварениях желудка. Но далеко не все при вдыхании соответствующих паров вызывают сомнамбулизм.
– То есть? – переспросил Альфред.
– Дело в том, что правильно собранное растение, а затем правильно приготовленный из него декокт, а того пуще – спиртовой настой – способен склонять любого, вдохнувшего его пары, отвечать на все вопросы правдиво. И уж поверьте мне, даже на самые щекотливые вопросы. И при этом эффект может длиться в течение достаточно долгого времени, все зависит от умения и способностей мага. Фантом же и вовсе обладает огромной силой. И при этом даже вдыхать ничего не нужно. Тому, кто желает знать ответы, достаточно просто держать эту бутыль при себе. Понимаете?
– Что ж, возможно, это все меняет. И теперь вполне можно предположить, что приходили именно за этим экспонатом. – Альфред почесал подбородок.
– Не торопитесь, мой друг. Во-первых, мы пока еще не доказали, что приходили именно за ним. Могла пропасть, например, небольших размеров тетрадь с письменами, на никому неизвестном языке, и что там было – бог весть… Понимаете? А бутыль – это так сказать… попутный продукт – первое, что попалось под руку, если вообще эта кража – не является способом отвлечь внимание от чего-то более существенного. А, кроме того, я не знаю доподлинно, как ведет себя фантом с тем, кто его украл, а не приготовил. Тут возможны сюрпризы. Мне нужно порыться в своих книгах. Ясно одно – я бы не торопился с выводами.
– Хорошо. Тогда – ваши соображения.
– Я же сказал – я не знаю пока. Но история с ночной фиалкой навела меня на определенные мысли. А не изготовить ли и нам такой фантом? На будущее?
–Ну, во-первых, придется ждать весны или лета, как я понимаю. То есть, пока это растение взойдет и зацветет. А во-вторых… – Альфред пожал плечами.
– Что?
– Да ничего… Но, насколько я понимаю, мне Министерство не даст тут сидеть до лета. Тут и говорить нечего!
– Это – верно… – ответил Маркус смущенно. – Но я не это имел в виду. Главное – кое-что проясняется. Кто-то ищет сведения. И человек, видимо, серьезный. Фантом фиалки… Это вам не экстракт из корня одуванчика, скажу по чести… Но! У меня есть один рецепт. Я его никогда еще не опробовал, но… может быть, настало время?
– Что за рецепт?
– Вы знакомы с работами Бернардо де Тревизо14
– Ну, Добряк из Тревизо… Любой студент знает это имя.
– Держу пари, что вы о философском камне, который он точно открыл в восемьдесят два года?
– Ну, не только… – ответил Альфред смущенно.
– О, нет, мой друг. Философский камень был найден десятками алхимиков. Мэтр де Трэвизо обнаружил также и множество других вещей, куда
