— Надо Стаса позвать, сообщить, что у нас зад… засада. Ребятам стоит сказать, что их ставки горят, — рассуждал Лешка, а я думала о том, что, предчувствуя большие неприятности, горит моя задница, которая попала в настоящую засаду!

Леха ушел к ребятам тихо решать, что делать. Чтобы не пахнуть, как девочка, воспользовалась парфюмом Стаса, позаимствовала в его рюкзаке, когда разбирала вещи. Из комнаты старалась не высовываться, но выйти поздороваться с майором было необходимо. Я так нервничала, что сердце работало с перебоями, будто предчувствуя какую-то катастрофу.

— Алька, Батя тебя поставил сегодня в наряд с Пыжом, — вернулся довольный Лешка. Большой радости я не испытала, скорее всего, просто выгорела от нервного напряжения. До утра продержусь. Закончив с уборкой, приготовилась к дежурству. Спустилась в полной боевой экипировке: шлем, бронежилет, под весом которого уже не проседали ноги, шарф-маска, перчатки и винтовка, ее мне презентовал Батя.

С Багировым мы столкнулись внизу, чуть не поздоровались лбами в проходе. Хотя мой лоб приходился ему чуть выше солнечного сплетения, при столкновения пострадать могла только моя голова.

— С возвращением, — протягиваю руку в перчатке. Он никак это не комментирует, тут, на фронте, обычное дело. Голос до привычной хрипоты не удается понизить, но я стараюсь.

— Где ты прятался? — рассматривает недовольно, я бы сказала, зло.

— Просто не пересеклись с вами. Ребят латал, медикаменты перебирал, кое-что нужно будет закупить перед отправкой. Вам моя профессиональная помощь не требуется? — глаза майора вспыхивают опасным огнем, неужели еще не забыл про тампон в носу?

— Нет, я здоров, — недобро усмехнувшись. — Вещи перенес?

Вот же противный!

— После дежурства, я в наряд заступаю, — хоть бы нас завтра отправили на передовую, чтобы не ночевать с ним в одной комнате.

Выдыхаю, потому что, больше ничего не сказав, майор уходит.

На плечо опускается тяжелая рука. Обернувшись, встречаюсь с добрыми глазами Кота.

— Правда, что вы вместе со Стасом душ принимали? — ржет парень. Багиров в это время поднимался на второй этаж. Он споткнулся на ровном месте. Смотрю на застывшую спину Багирова, мимо которого эта фраза не прошла.

— Тупая шутка, Кот! — корчу обиженную и спешу убежать из дома, пока меня на допрос не забрали.

Дежурство длится бесконечно долго. Просто адски хочется спать. Но стоит представить, где и с кем мне придется спать, и сон как рукой снимает.

— Привались ко мне и глаза закрой, — обнимая за плечи, произносит Пыж.

Не сопротивляюсь, мне нужно хоть ненадолго закрыть глаза. Пятнадцати минут хватит, чтобы почерпнуть сил. Как назло, еще и ночь такая душная, что с меня десять потов сошло. Ремешки винтовки и бронежилета давят на плечи.

Пыж не позволяет себе ничего лишнего. Придерживает за плечи, чтобы я не скатилась на землю. Его броник кажется мягкой подушкой.

Чувствую на себе чей-то взгляд. Тяжелый. Давящий. В окнах свет не горит, сказать точно, кто смотрит, не могу, но уверена, что за нами наблюдают. Если это Багиров, представляю, что он о нас думает. Мне-то все равно, а за Пыжа обидно, он, в отличие от меня, настоящий мужик.

Солнце поднимается из-за горизонта, первые яркие лучи окрашивают небо. Скоро встанут ребята, у нас тут ранний подъем.

— Я в душ схожу? — днем будет не до него, лучше сейчас сходить. Ранним утром самый крепкий сон. Потом начнутся сборы, ребята и Багиров будут сновать туда-сюда.

— Конечно, иди.

Скинула возле дерева броник, перчатки, шарф-маску, армейские ботинки не своего размера.

Осматриваюсь – никого. Быстро ныряю за шторку. В душе раздеваюсь полностью. Вещи и белье вешаю на крючок. За мылом не иду, тут кто-то оставил свой гель. Успеваю намылиться. Вода такая освежающая, что дух захватывает. Вожу по телу ладошками, будто ласкаю себя, кручусь под струями воды.

Поворачиваюсь лицом к шторке, которая оказывается отодвинутой в сторону. На меня в упор смотрит командир…

Алеста

Обман раскрылся…

Как давно майор здесь стоит и как много успел увидеть?!

Давно!

Все успел рассмотреть!

Подвела интуиция. Я не ожидала, что командир ворвется в душевую. И чего он бродит по расположению? Самое сладкое время для сна, Багиров вообще в курсе?

Когда ты какое-то время учишься мужским повадкам, то немного забываешь о женских. Иначе чем можно объяснить мое бездействие? Где стыдливое «Ой!»? Где желание быстро прикрыть все стратегические места? На улице достаточно светло, чтобы все рассмотреть!

Кричать я просто не в состоянии. У кого из нас больший шок, трудно сказать. Реакции возвращаются через несколько секунд тупого стояния, я, как Венера Капитолийская, словно фиговым листком прикрыла ладошкой лобок. Потерявшую в объеме грудь с торчащими от прохладной воды сосками тоже спрятала.

Солнце, не чувствуя беды, ласково проходится лучами по злому лицу командира. Багиров тяжело дышит, будто загнанный на корриде бык. Рука, удерживающая шторку, с такой силой сжимается в кулак, что плотный полиэтилен рвется.

«Сюрприз!» — так и хочется крикнуть в лицо ошарашенного майора. Ну да, нет у меня того, что отличает мужчину от женщины. А вот грудь имеется, которую вы так долго не замечали, командир, пусть и небольшая, но своя.

— Какого?!.. — ходят желваки на скулах, окончание фразы он глотает, ну, тут как бы несложно догадаться.

Багиров в бешенстве, а мне и бежать некуда, перегородил выход своей внушительной тушей. Да и стою я в чем мать родила…

— Ты… — очень тревожная тенденция, майор не может выразить словами то, что взрывает ему мозг. Проводит свободной ладонью по лицу, будто хочет развидеть.

Багиров просто не верит, что такое возможно. Сочувствую, понимаю, но помочь ничем не могу. Да, я вас обманывала. Очень расстроена, что вы меня разоблачили раньше, чем мы прибыли на передовую. Вслух все это сказать, конечно, смелости не хватает.

— Ты… — повторяется майор, глотая все оскорбительные слова. Вопрос времени, когда его прорвет. А в том, что прорвет, я не сомневаюсь. Он ерошит отросшие волосы, пытаясь сжать их на затылке в кулак, но они слишком короткие. — Мне тебя убить хочется! — уровень децибел зашкаливает. Вот и прорвало командира. — Твою… — нецензурная брань легко, нигде не спотыкаясь, льется из уст Багирова.

Пробую себя убедить, что меня не трогает, не цепляет поток ругательств в мою сторону. Басит майор на всю округу. Каждое матерное предложение звучит громче предыдущего. Сегодня у ребят ранний подъем. Скоро все сбегутся. Все мысли только о том, как накинуть на себя одежду. Потянусь к вешалке, а командир, грешным делом, подумает, что я его соблазняю, чтобы умаслить.