Сейчас, стоя за дверью, я ничего не могла видеть, лишь представляла, что там происходит: вот наш актовый зал со сдвинутыми к стенам рядами кресел – наверное, когда-то тут проводились лекции или собрания, а сейчас только дискотеки и праздники, вот середину и освободили. Очень удобно – можно отдохнуть во время танцев, если сильно утомился. Еще там сидели девчонки, которых никто не пригласил, и делали вид, что дискотека их нисколько не интересует, они и пришли сюда исключительно посидеть да поболтать. Пару раз во время Витькиного отсутствия и мне приходилось выступать в этой унизительной роли... Вот елка, гирлянды, шары и прочие украшения. А вот – самое главное: разряженная публика в устрашающих количествах!

У меня задрожали коленки, и я поняла, что лучше ничего не представлять. Выступить, как отрепетировали, и все. Убедить себя, что на нас, как обычно, смотрит одна Света.

– Боишься? – неожиданно раздалось над ухом.

Я вздрогнула и резко обернулась, неловко взмахнув рукой и заехав куда-то локтем.

– Тише ты, – вскрикнул Витька, потирая щеку. – Хочешь, чтобы я с фингалом выступал?

– А ты зачем подкрадываешься? – напустилась на него я. – И так нервы на пределе...

– Ладно, извини, – отступил он.

Неужели тоже волнуется, удивилась я. Но раздумывать над этим было некогда: появились Славик с Мишкой в костюмах пришельцев, а следом и Светлана в блестящем темно-синем платье до пола.

– Ну как, готовы? – весело спросила она.

Мы что-то промычали, пожимая плечами.

– Да не волнуйтесь вы, все нормально будет, – подбодрила она и проверила микрофон в руке. – Все, я пошла. Помните, когда чей выход?

Мы кивнули – уж что-что, а это мы после стольких репетиций помнили железно.

– Ну, ни пуха, – провозгласила она и потянула на себя дверь в зал.

Дальнейшее мне запомнилось смутно. Народ хлопал, смеялся – в общем, активно веселился, и это было главное. Вернувшись со сцены, мы взглянули друг на друга и вдруг истерически расхохотались: сказалось нервное напряжение.

– Молодцы, ребята, – радостно воскликнула влетевшая за кулисы Света. В руке она все еще держала листки с конкурсными заданиями. – Вы всем очень понравились!

– Правда? – недоверчиво переспросила я.

– А ты что, не слышала, как вам хлопали?

– Может, глумились, – неуверенно предположила я.

– Какое там глумились! В общем, переодевайтесь и в зал! Там уже дискотека началась.

– Иди, – кивнули мне парни.

– Ребят, давайте, вы первые, – попросила я. – Мне надо немного в себя прийти.

На самом деле причина была в другом – я не хотела нарисоваться в зале раньше них и привлечь всеобщее внимание. Пусть первый удар примут на себя парни. Если же я переоденусь первая, мне придется ждать их под дверью, а это совсем глупо.

Вышло наоборот – они ждали меня. Тоже боятся идти в зал?

– Не хотели без тебя поздравления принимать, – пояснил Славик.

– Какие еще поздравления! – с досадой сказала я. – На смех бы не подняли, и то ладно.

Переживала я напрасно. Едва мы появились в зале, нас окружила толпа, но никто не смеялся – все и правда поздравляли, восхищались нами и всячески хвалили. Я уже не знала, куда деваться, но тут Света – молодец, догадалась – поставила медленную песню, и нас довольно быстро оставили в покое.

– Пойдем? – протянул мне руку Витька.

На нем были черные брюки и белая рубашка, но это банальное сочетание не выглядело скучно, наоборот – он смотрелся невероятно элегантно и вообще был не похож сам на себя.

Я совершенно не думала ни о каком ведении, все получалось словно само собой. Я знала, что мы чувствуем музыку и ритм, двигаемся, а не просто топчемся на месте. Вокруг нас даже образовалось свободное пространство: другие пары непроизвольно расступались. Но сейчас меня это не нервировало – я ни на кого не обращала внимания. Кроме своего партнера. Витьки...

– Так грустно, когда все заканчивается...

Было три часа ночи. Новый год благополучно наступил. Нас даже не обделили традиционной атрибутикой – вывели на большой экран обращение президента и бой курантов. Потом состоялся фуршет и снова дискотека. За временем сегодня никто не следил и переход не запирал – Новый год все-таки. Поэтому мы с Витькой ввалились в мой номер – еще не остывшие после танцев, не чувствующие холода, несмотря на совсем легкую одежду.

– Я помню что-то подобное после дня рождения, когда мне семь лет исполнилось, – продолжала я. – Тогда столько гостей пришло: ребята, с которыми я во дворе гуляла, мамины подруги с детьми... У меня с тех пор больше никогда такого веселого дня рождения и не было, – призналась я, запнулась и посмотрела на Витьку: не смеется ли?

Он и не думал смеяться – слушал внимательно и серьезно.

– Так вот, – договорила я. – На следующий день проснулась я, лежу в постели и плачу. Бабушка зашла и испугалась: «Что случилось?» А я говорю: «День рождения кончился...»

– Новый год еще не кончился, – усмехнулся Витька. – Почти все каникулы впереди.

– Да, но самой новогодней ночи уже не будет, – упорствовала я. – Выступления, костюмов, репетиций...

– Понравилось? – хмыкнул он.

– Да, – убежденно проговорила я. – Теперь, когда все закончилось, я могу это признать. А тебе что, нет?

Он пожал плечами:

– Выступили, и ладно.

Меня удивил и смутил его равнодушный тон:

– Как будто ты каждый день Деда Мороза играешь!

– Ну да, не каждый, – покладисто ответил Витька, и было непонятно: я его переубедила или он просто соглашается из вежливости.

Повисла пауза. Я заметила, что мы как вошли, так и стоим посреди комнаты, и, скрывая неловкость, спросила:

– Хочешь чаю?

– А есть? – обрадовался он.

Несмотря на все протесты, мама положила мне чашку, кипятильник и несколько пакетиков чая и сахара – возражения, что в лагере будут кормить три раза в день, не помогли. И она опять оказалась права!

Я выудила припасы из сумки и выложила на стол.

– А ты хозяйственная, – присвистнул Витька.

– Это мама, – не стала присваивать чужие лавры я.

Взяв чашку, я направилась в ванную, обрадовавшись, что мне нашлось занятие, но притормозила:

– Вода из-под крана...

– Думаешь, нам в столовке из фильтра наливают? – хмыкнул Витька.

Довод был убийственный, но мои сомнения он развеял.

Воткнув кипятильник в розетку, я кивнула на стул: