того, что тайны, секреты и необычности, которых я так жаждал, наконец-то нашли меня. Вовсе нет. А просто от того, что ноги были ватные, а в голове метались обрывки мыслей, которые никак не хотели складываться в разумные умозаключения.

Раздался звук разбившейся кружки, и из кухни донеслись всхлипывания. Затем приглушенные проклятия сменились успокаивающими бормотаниями Ви.

– Прости, Нил, – это был голос Ви. – Я все понимаю, но ты должна жить дальше. Жить, а не существовать. Ради себя, ради Макса, ради всех, кому ты нужна.

– Ви, ты не понимаешь… Я правда не могу… Внутри меня пустота и когда я заглядываю в нее, мне страшно.

– Внутри тебя свет, твой свет зажигает искры. Может жизнь и погасила пламя, но никто не сможет забрать этот свет. Никто.

Ви, должно быть, протянула ма салфетки, и та шумно высморкалась.

– Все, что тебе нужно, – не унималась Ви. – Поворошить угли и подкинуть хворост. Ты же не собираешься застрять в этой глуши? На кой ты вообще согласилась, подруга?

Раздался тонкий нежный перезвон многочисленных украшений и цокот каблучков – Ви меряла шагами кухню.

– А если застрянешь тут… То хоть давай немного освежим этот ужас!

Что-то теплое и пушистое прильнуло к моей ноге. Я вновь посмотрел вниз, надеясь, что это лишь игра воображения. Но нет. Монстр был все еще тут: прижал уши и крепко обхватил мою ногу лапами. Чтобы не думать о маме, я начал разглядывать непонятного зверя.

Размером с откормленного кота, он уже не казался мне жутким. Скорее, необычным: зубатым, с человечьим, словно кукольным, лицом, натянутым на звериную морду.

– Пойдем, – предложил я и протянул руку.

Монстр посмотрел, понюхал мою ладонь, лизнул и тут же, смешно фыркая, вытер язык лапами.

– Соленые, – улыбнулся я, вспомнив, как пару секунд назад размазывал слезы по щекам.

Я пошарил в карманах и вынул последнюю карамельку. Развернул фантик и предложил новому знакомцу.

С конфетой дело пошло быстрее. Стоило лакомству лишь очутиться на синем языке монстра, как раздался хруст. Быстрыми движениями челюстей угощение было размельчено в муку и проглочено.

– Есть? – поинтересовался монстр, облизываясь, и потянулся к моему карману.

– Больше нету, – честно признался я, уворачиваясь от когтей.

– Есть, – настойчиво повторил он.

– Ты хочешь есть?

– Есть, – кивнул лохматый зубастик.

На кухню идти явно не стоило. Вряд ли взрослые придут в восторг от моего нового голодного друга. Я покопался в памяти и вспомнил, что пара шоколадных батончиков должна быть в спальне. Вот только, чтобы попасть туда, надо пройти мимо кухни. Или… Я взглянул на дверь подвала, что находилась у самой лестницы.

– Только тихо, – прошептал я монстру.

– Ихо, – повторил монстр и выпучил глаза, явно перебарщивая в копировании меня.

Я протянул руку и попытался взять зверушку за лапу, но монстр зашипел и отдернулся, обнажив все свои зубы и растопырив шерсть, как дикобраз.

– Ладно-ладно, – я примирительно поднял ладони. – Иди сам.

– Сам, – согласился зверь и опустил шерсть.

Я пожал плечами и осторожно спустился с крыльца, чтобы обогнуть дом и зайти через подвал. Монстр одинаково ловко перемещался на двух и четырех лапах. Я открыл дверь, пропуская его вперед, но зверек не желал заходить в темный подвал.

– Темноты боишься? Не бойся, просто иди за мной.

Действительно, кого ему бояться? Если он сам монстр… Разве что монстров покрупнее.

За спиной слышалось сопение. Мелькнула мысль: а не вцепится ли эту существо мне в шею. Но все обошлось. Мы тихонько прошли через подвал, вышли к лестнице и поднялись на второй этаж.

– Ну вот, пришли, – я открыл дверь, пропуская гостя. – Это моя комната…

– Моя, – деловито произнес монстр и прошлепал к платяному шкафу.

Ткнув в шкаф когтем, он повторил:

– Моя.

– Так это тебя я видел ночью? И это ты стягивал с меня одеяло? Ты монстр из-под моей кровати? Да?

– Да, – утвердительно кивнуло существо. Подошло ко мне вплотную и протянуло лапу: – Есть.

– Память у тебя хорошая.

Порывшись в тумбочке, я выдал гостю шоколадный батончик. Монстр закинул его в пасть вместе с оберткой и начал методично пережевывать.

– У тебя имя есть? – я попытался установить контакт с иной формой жизни.

– Есть, – причмокивая, ответил лохматый.

– И какое?

– Кррррасивое! – выдал монстр, после чего залез лапой в пасть и вытащил комочек обертки от сладости.

– Меня зовут Макс.

Я протянул руку монстру. Монстр внимательно посмотрел на меня, подумал и положил на мою ладонь слюнявый комочек того, что когда-то было фантиком шоколадки.

– Мерзость какая! – я задергал рукой, отряхивая слизь.

Монстр дернулся, зашипел и, спрыгнув, залез под кровать.

– Прости, я не специально, – подняв покрывало, Бравый Макс заглянул туда, где обычно обитают чудовища.

Нехотя монстр выбрался и уселся вновь на кровати, принявшись вылизывать хвост.

Вспоминая виденное в фильмах, я похлопал себя по груди и повторил:

– Я – Макс.

Затем ткнул пальцем в монстра и спросил:

– А ты?

– Атта.

Монстр ткнул пальцем в меня:

– Макс, – затем в себя: – Атта.

По спине пробежали мурашки. Неужели тот самый Атта? С фотографии отца. Но на ней он выглядел намного больше и человечнее.

А может, «атта» – это искаженное от «а ты»? Что, если этот вопрос задал и мой отец, тогда и тот монстр тоже решил, что это его имя.

– Есть, – прервал мои размышления монстр.

– Еще? – удивился я.

– Еще, – довольно оскалился монстр.

– Ты голодный? Когда ты ел в последний раз?

Улыбка сползла с морды Атты, уголки бровей поползли вверх. И с выражением вопиющего несчастья и мольбы монстр посмотрел на меня.

– Есть.

– Видимо, давно, – подытожил я.

– Давно, – испустив горестный вздох, подтвердил Атта.

Я не смог удержаться и рассмеялся. Похоже, это удивило моего нового друга. Он прижал уши и подобрал хвост, принялся перебирать его ловкими, как у енота, пальчиками.

Я протянул руку, желая прикоснуться к зверьку, успокоить его, погладить, но монстр ощерился и припал к кровати. Глаза вспыхнули демоническим огнем, шерсть встала на загривке, а зубы, я готов был поклясться, удлинились! Я судорожно сглотнул, отдергивая руку, но тут понял в чем дело: шаги в коридоре. Не успел я среагировать, как дверь распахнулась.

– Вот ты где, малыш! – раздался голос Кэр. – Когда только успел вернуться?

В проеме стояла мама; она улыбалась, словно и не было того разговора на кухне, спора и слез. Лишь слегка красные глаза и нос, которые она старательно скрывала улыбкой. Я замер. Рядом со мной на кровати сидел монстр, и нужно было оказаться слепым, чтобы его не заметить. А я еще не знал ни одного взрослого, который был бы не против такому странному выбору