вышел на тропинку и пошагал через парк. Графа и его человека я в тот день больше не встретил. Зато встретил Марго, которая была столь любезна, что подвезла до дома, а по пути угостила обедом шахтера.

– Угощайся, – Марго откинула салфетку, и на меня пахнул аромат пирожков. – Обед шахтера[13].

– Знаете, – уплетая божественной вкусноты угощение, сказал я, – я хотел стать фотографом, но с такими аргументами я пересмотрю свои планы.

– Даже не знаю, что тебе сказать, Макс. Шахтерские пирожки можно есть и без работы в шахте.

– Тут я совершенно с вами согласен!

Я раздумывал, уместно ли взять еще один, но Марго сама предложила добавку.

– А вы знали моего деда? – без особой надежды спросил я.

– Сомневаюсь, что его кто-то знал, – засмеялась женщина. – Я всего лишь работала на твоего деда, как и моя мать до того. Кстати, мой контракт бессрочный. Так что, если вы покинете дом, я вновь буду за ним присматривать.

– До конца жизни?

– Выходит, что так.

– То есть вы ни разу не видели моего деда, – на всякий случай уточнил я.

– Я видела чеки от него, и этого вполне достаточно.

– Чеки, – протянул я, вспоминая фильмы про сыщиков. – А они вам почтой приходят?

Марго кивнула:

– Хочешь, чтобы я сказала тебе адрес отправителя?

– Вы чертовски умны для женщины с такими прекрасными кулинарными данными!

Марго рассмеялась.

– Хорошо, я гляну. Но думаю, адрес тот же, что и у нотариуса в вашем завещании.

– Хм.

Я почесал макушку. Лезвие Оккама[14] перерезало пуповину только зарождающейся истинно шерлоковской истории. Но еще один кусочек, как влитой, встал в душевную прореху. Сытость и блаженство совершили переворот, полностью подчинив разум.

Я абсолютно уверен, что людей, которые держат при себе свежую выпечку, следует причислять к волшебникам. Ведь нет большего счастья, чем спрятать в родное брюхо ароматный сочный пирожок, а лучше – два или три.

Веки отяжелели, висок уперся в прохладу стекла. Сладкая полудрема сплетала узоры, за окном мелькали дома совершенно чужих и не знакомых мне жителей города, который я только начинал узнавать. И где-то в кронах деревьев играл ветер, иногда так похожий на шепот.

Глава 8

Неожиданные гости

Что ж, я не нашел ничего. Ни среди живых, ни среди мертвых.

Было немного обидно, что у городка нет темной истории, а наш дом не отметился ничем, кроме короткой строчки в адресной книге. Но, может быть, тайна была столь ужасна, что все следы о ней были стерты? Эта мысль внушала надежду.

Игрушечный городок посреди островка природы. Три часа от автостанции, и ты среди загазованных мостовых и людских потоков мегаполиса. Три часа обратно, и словно попал на два века назад. Да, местные байки тянут на страшилки, и даже способны нехило пощекотать нервы, но в них не верят даже те, кто их рассказывает. Ну вот, неужели старик на полном серьезе считает, что птица может утянуть душу, а деревья плести сеть интриг и быть посредником с бездной?

За все время я не встретил никого моего возраста. Я дружил со стариками и собаками, хотя, если вспомнить очуменные пироги тетушки Марго, в этом были определенные плюсы.

Если мы тут останемся, Кэр, может, разрешит завести собаку. Эта мысль растянулась улыбкой. Хорошая мысль.

Я вышел у дома Марго и уже оттуда увидел ЭТО. Яркое пятно на колесах – затаившийся аквамариновый «Мини Купер». Это могло означать лишь одно: у нас в гостях Ви-ликолепная Вивиен.

Тетушка Ви появилась в жизни мамы еще до того, как я перешел из слюнявого младенца в стадию разумного существа. Поэтому сколько я себя помню, я помню и ее. Она была всегда. У меня не было бабушек, дедушек, но была тетя Ви. Они были с Кэр словно сестры, хотя и не состояли в родстве.

Ее приезды были стремительны, хаотичны и краткосрочны. Создавалось впечатление, что она врывается на своем «Мини Купере» в гостиную и активирует функцию веселья.

Ви – ровесница мамы, что по меркам подростка – старуха, но выглядит она потрясно. Как красотки из глянцевых журналов. На ней неизменно столько украшений и стразов, что для меня всегда оставалось загадкой, как ее не утащили сороки. Ведь вес и рост (она была немногим выше меня, а я еще даже до четырех с половиной футов не добрался) позволяли.

Я ускорил шаг. И уже хотел было влететь в кухню, как услышал обрывки разговора. Нил (тетушка любила называть всех по-своему) и Ви спорили.

– Ты знаешь, почему, – огрызнулась Кэр.

– Конечно, знаю! – вспылила Ви, и я даже не сомневался, что она всплеснула руками, так как раздался тонкий перезвон браслетов. – Ты же слишком гордая, чтобы принять помощь лучшей подруги. Да мы ведь как сестры!

– Это был не выход.

– Зато выход – въехать в эту безвкусную пыльную коробку и вдыхать миазмы прошлого!

– Я сделала это ради Макса…

– Начни жить и ради себя тоже, Нил. Сколько можно ставить на себе крест? На тебя ведь мужики засматриваются. Выбери себе одного или двух и будь счастлива! Это ведь он тебя бросил. Вот и пошли его ко всем чертям!

– Не бросал он меня, – неуверенно, но резко возразила Кэр.

– Если мужик исчез на шесть лет, то либо он помер, либо бросил. Что, по сути, одно и то же.

И тут я понял, насколько мы похожи с Кэр. Она, как и я, все еще ждала его. Словно он вот-вот вернется. Откроет дверь, улыбнется свой кривой улыбкой, будто пропадал пару часов, а не кучу лет. Какие же мы идиоты! Мне стало стыдно. За себя, за нее, за отца, за весь мир… Стыд смешался с гневом. Внезапно я возненавидел себя, отца, Ви. Всех.

Я прижался к стене. Сердце бешено колотилось, корни волос горели, а ногти впились в ладони.

Вот только не на кого было направить свой гнев. Предательские слезы бессилия потекли по щекам.

– Ненавижу, – прошептал я сквозь зубы, обращаясь к Вселенной.

– Вижу, – раздалось эхом снизу.

Я опустил глаза и увидел нечто лохматое с большими ушами, парой маленьких рогов, крупными когтистыми лапами. Чудовище смотрело на меня глазами-блюдцами и старательно улыбалось пастью, полной длинных острых зубов в количестве, явно превышающем норму!

Жар сменился холодом испуга.

– Вижу, – повторило существо и подняло брови. – Вижу-у-у.

– И я тебя, – сглотнул я, – вижу.

Монстр еще больше оскалился и прижмурился, как довольный кот. Самое время воспользоваться моментом и дать деру. Но я остался. Не из-за