Удовлетворившись этими соображениями, она взялась за перо:

«Дорогой Леонард,

Не будет ли Вам удобно встретиться со мной завтра, во вторник, в половине двенадцатого, на вершине Честер-Хилл? Я хотела бы поговорить с Вами о предмете, который может представлять для Вас определенный интерес. А в таком месте мы сможем говорить гораздо свободнее, чем дома. На вершине холма есть тенистое место, где теперь прохладно и приятно.

Искренне Ваша, Стивен Норманн».

Отправив письмо, она погрузилась в рутинные дела, так что у тетушки и подозрений не возникло, что в этот день Стивен сделала нечто необычное.

А меж тем вечером в спальне, отослав горничную, девушка задумалась о возможных неприятных последствиях своего поступка. Одно за другим она отметала их, подбирая аргументы в свою защиту.

«Я вольна поступать, как считаю нужным. Я сама себе хозяйка, ничего дурного я не делаю. Даже если так не принято, и что такого? Бог знает, сколько в мире нелепых условностей – безнадежно, неисправимо нелепых. В конце концов, кто устанавливает все эти правила? Где эти люди? Те, кто называет условности «разумными»? Ведь все условности в обществе призваны облегчать общение, помогать честным людям, а не осложнять жизнь!»

Леонард получил письмо за завтраком. Он не уделил ему особого внимания, так как почта в то утро была весьма многочисленна и включала послания на темы, возможно, не столь приятные, зато гораздо более срочные. Среди всего прочего там было немало требований об оплате долгов от разного рода торговцев – за время обучения в университете и последующие месяцы Леонард накопил немало не оплаченных счетов. Скромная сумма, которую выдавал ему отец на личные расходы, мгновенно разлеталась на мелочи, а более серьезные покупки юноша делал в кредит. Постепенно долги так выросли, что Леонард начал беспокоиться о будущем: один раз отец оплатил его счета, однако был разгневан и пригрозил в следующий раз отказаться покрывать долги сына. В сложившихся обстоятельствах Леонард был рад поводу прогуляться и на несколько часов забыть о тревогах. В этом смысле письмо Стивен оказалось как нельзя кстати. Уже с утра было знойно и душно, так что он выбрал тенистую лесную тропинку.

Стивен встала свежей, в отличном настроении, несмотря на бессонную ночь. В молодости одна такая ночь не подрывает силы, и достаточно часа или двух, чтобы обрести бодрость. Твердый характер Стивен сказался и в том, что она не спешила, не испытывала чрезмерного волнения перед назначенной важной для нее встречей. Она преспокойно занималась делами, пока не пришло время идти на свидание с Лео нардом Эверардом. Впрочем, в самый последний момент она слегка занервничала, превращаясь из решительной и взрослой женщины в юную девушку со всеми вытекающими нюансами: внезапными сомнениями, неуверенностью в себе, резкими перепадами настроения.

Однако это не мешало ей трезво относиться к затеянному предприятию и к тому, как надо подготовиться к встрече. Она не стала искать ответа у зеркала, задаваясь вопросом, достаточно ли хороша. Она точно знала, чего хочет, а потому думала не столько о деталях, сколько о самой сути разговора. Надо добиться успеха! Стивен привыкла делать все по-своему. Она была уверена в своей красоте, но не придавала ей слишком большого значения, а потому бегло взглянула на свое отражение, осталась им вполне довольна: костюм, прическа в порядке, и вообще – картина в зеркале представала очаровательная.

Женщины часто ищут поддержки у зеркала – собственный вид придает им храбрости, и своему впечатлению они доверяют больше, чем словам посторонних. Покинув комнату, Стивен ненадолго задержалась в коридоре, неярко освещенном косыми лучами солнца, проникавшими через высокое окно в конце прохода. В этот момент решимость ее чуть не покинула.

Возможно, впервые в жизни, выходя из длинного коридора на залитую светом верхнюю площадку лестницы, Стивен почувствовала себя «девочкой» – существом слабым, нуждающимся в опеке и внимании. Ее охватил страх, обычно ей совершенно чуждый. Причем казалось, что он не может оставаться неизменным: либо разрастется и задушит ее, либо отступит, словно существует лишь в движении. Осознав это, она собралась с силами и подавила незнакомое и неприятное чувство. Само это усилие доставило ей огромное удовольствие.

Преодолев приступ паники, Стивен огляделась вокруг, как будто дом и привычная обстановка впервые предстали перед ее глазами. Убедившись, что она одна и никто не видит ее, девушка кивнула, отвечая на свои мысли и сомнения, а затем энергично пошла по намеченному маршруту. Щеки ее зарумянились, сердце билось скоро. Женское сердце, не имевшее еще опыта в общении с мужчиной, но инстинктивно готовое к волнениям, победам, схваткам и терзаниям. Вперед, только вперед! Нельзя теперь делать паузу, останавливаться на полпути, колебаться. Иначе решимость покинет ее. И Стивен шла быстрым шагом, целеустремленная и отважная, преодолев и затаив в душе страх.

Тропа сквозь лес поросла мхом, а за лесом раскинулся обширный луг с цветущим весенним разнотравьем. Она срезала дорогу по узкой тропинке мимо скал и поднялась на Честер-Хилл. На вершине холма росла небольшая тенистая роща – заметная точка ландшафта на многие мили вокруг. Первую половину пути от дома до холма Стивен старалась не слишком усердно думать о предстоящем разговоре, чтобы успокоиться. Но по мере приближения к месту встречи она невольно сосредотачивалась на цели, слишком серьезной, чтобы легкомысленно отвлечься от нее. Последним усилием воли Стивен заставила себя переключить внимание на окрестный пейзаж, воспринимать впечатления и не думать вообще ни о чем.

Проходя под сенью чахлых дубов, узкой полосой окружавших роскошный луг, Стивен взглянула вперед, на вершину холма, и ощутила дрожь: и от нетерпения, и от страха перед тем, что ждало ее там, впереди. С этого момента она уже не могла отвести взгляда от конечной точки утреннего пути. Стивен Норманн летела к цели, словно стрела, выпущенная мощной рукой. Сомнения исчезли, страх, наконец, отступил. Она обрела почти утраченную решимость.

На последнем участке пути она шла медленнее, женская природа заставила ее придержать темп, выглядеть беспечной и никуда не спешащей. Внезапно Стивен подумала, что не стоило бы приходить на место встречи первой. Однако проснулось и еще одно чувство – хорошо знакомое с детства: ей стало любопытно. Приключения всегда манили Стивен, а задуманный ею план предполагал в некотором роде приключение и столкновение с неизвестностью. Ей стало смешно: она затевает нечто вопреки твердым правилам и условностям, а в то же время думает о такой условности, как то, что «женщине не стоит приходить на свидание первой». Глупость какая! Стивен фыркнула и вновь ускорила шаг, вступая в рощу на вершине холма.

Если бы Стивен больше знала об отношениях между мужчинами и женщинами, она могла бы даже больше порадоваться тому, что пришла на место свидания первой. Традиционная идея, укоренившаяся в головах большинства, состоит в том, что женщина никогда не должна в такой ситуации опережать мужчину. Но реальные женщины, чье сердце бьется сильно и горячо, отлично знают, как часто нарушается это неписаное правило. Его придумали мужчины. Это им всегда хочется быть первыми и главными во всем. Это они хотят видеть женщин слабыми и беспомощными.