– Мышонок! – меня выдернул из размышлений его раздраженный голос.– Ты будешь что-то заказывать или так и просидишь все полчаса?

– Прости, – смутилась я, – немного задумалась.

– Да? И о чем?

– Ну…честно говоря, о том, что у нас с тобой вообще нет ничего общего, – вдруг призналась я. Кирилл неожиданно хмыкнул и посмотрел на меня с интересом.

– Тебя это волнует?

– Угу.

– А разве ты не слышала, что противоположности притягиваются?

– Только в романтических комедиях, – угрюмо заметила я, – а по факту из Квазимодо и Эсмеральды не получится пары, это просто любовь в одни ворота.

– О, ты знаешь Гюго, – вдруг с удовольствием сказал Царев, – это здорово. Но пример, конечно, странный. И кто из нас, по твоему мнению, Квазимодо?

– Уж точно не ты!

– Ага, значит, ты. Тогда получается, что я Эсмеральда? – иронично приподнял он бровь.

Секунду я молчала, а потом зафыркала, пытаясь не засмеяться от возникшей в воображении картинки, но в итоге не удержалась и стала ржать как ненормальная. И Царев вместе со мной.

– Прости, и правда идиотское сравнение, – отсмеявшись, признала я.

– Очень, – серьезно заметил он, – и ты зря себя недооцениваешь – у тебя интересная внешность.

– Ну точно! – я не собиралась ловиться на удочку дешёвых комплиментов. – «Интересная» – это такой эвфемизм, чтобы не говорить слово «страшная»?

Кирилл коротко усмехнулся и странно на меня посмотрел. А потом вдруг протянул руку и осторожно снял с меня очки. Я так растерялась, что даже сопротивляться не стала – замерла, словно и правда была маленьким перепуганным мышонком. Мир предсказуемо размазался, потеряв четкость линий, а Царев медленно перечислял, не сводя с меня взгляда:

– Ты стройная, изящная, хорошо двигаешься. У тебя очень красивые карие глаза с длинными ресницами, кстати, редкий цвет для натуральных блондинок, а ты ведь натуральная, да? Губы красивые, очень нежные…на ощупь.

– Кирилл! – я мучительно покраснела, не зная, куда деваться от смущения. – Отдай очки немедленно!

Я буквально выдернула их у Царева из рук и нацепила, чувствуя себя так более защищенной. Блин, ему и трогать меня не надо, чтобы все внутри растревожить.

– Это первое и последнее предупреждение, – выдавила я, – не надо мне никаких комплиментов, это приравнивается к намекам.

– Ок, понял, – усмехнулся он.

Царев взял себе какой-то сэндвич и кофе с мороженым, а я попросила чай. Есть я бы все равно сейчас не смогла – рядом с Кириллом мне бы кусок в горло не полез.

– Кстати, ты зря думаешь, что у нас нет совсем ничего общего, – вдруг сказал Царев, когда расправился со своим сэндвичем. – Я тоже носил очки.

– Ты?! – вытаращилась я.

– До восьми лет. Терпеть их не мог, но без них нифига не видел, как слепой крот.

– А…потом?

Было очень странно представлять себе насмешливого красавчика Царева маленьким мальчиком в очках с толстыми стеклами.

– Потом разрешили линзы носить.

Я вгляделась в серые, неожиданно задумчивые глаза. Но ведь он сейчас без линз. Были бы – я б заметила. Их все равно видно, если знаешь, куда смотреть. А как тогда?

– А в восемнадцать мне сделали лазерную коррекцию, – ответил он на мой незаданный вопрос. – И это реально лучшее, что со мной случалось в жизни, не считая секса. Просыпаться и сразу видеть мир четким – офигенно.

– Могу себе представить, – вздохнула я. Его неожиданная откровенность толкнула меня на ответную честность. – Но пока для меня такая операция – недостижимая мечта. Слишком дорого.

– Ты и линзы поэтому редко носишь?

Черт. Что-то я разговорилась. Еще не хватало сейчас жаловаться на свою несчастную судьбу и тяжелое материальное положение. Ему-то какая разница?

– Неважно. И поехали уже в универ, а то на пару опоздаем.

На парковке, перед тем как выйти из машины, я очень проникновенно попросила Царева не подходить ко мне в университете. Вот еще ненависти со стороны его бывших и будущих девушек мне не хватало! Хочет зачем-то со мной общаться – пусть делает это в свободное от учебы время.

– А как же мы договоримся о следующей встрече? – невинно уточнил Кирилл, – У меня даже твоего номера телефона нет.

Я вздохнула и продиктовала. На старенький смартфон тут же пришел вызов – Царев просто так на слово не верил.

– Я напишу! – пообещал он и довольно ухмыльнулся.

– Ну напиши, – обреченно согласилась я, хотя предчувствие у меня было нехорошее. Чем-то мне вся эта история не нравилась, но вот чем – непонятно.

Кир написал мне уже вечером, когда я почти ложилась спать.

«Поехали в клуб! Заеду за тобой через полчаса».

«Меня родители не отпустят, – написала ему в ответ, – плюс я сама не очень хочу».

«А чего? Потанцуем, повеселимся. Тебе же нравится танцевать»

«Там шумно, накурено, я не хочу в клуб. Ну и это явно не то место, где можно лучше узнать человека»

Некоторое время Царев ничего не писал. Потом экран мигнул новым сообщением.

«Ресторан? Или можем в кино сходить»

«Нет, спасибо. Мне будет неловко, что ты за меня платишь. Можем просто погулять, если ты хочешь»

Погода всю неделю стояла премерзкая, так что я надеялась на то, что Царев откажется.

«Ок, давай в пять. Тебя из универа забирать или из дома?»

У меня на секунду дрогнуло сердце. Такой вопрос…приятный. Можно было на какое-то время забыть про реальность и представить, что мы с Кириллом на самом деле встречаемся. И как он заезжает за мной, а я выхожу из подъезда, сажусь в машину, мы целуемся…

Я мотнула головой, нажала внутренний стоп-кран, и моя фантазия на полном ходу вмазалась в стенку. Раскатала ты губу, Кристина! Забыла уже, что с Царевым надо быть настороже?

«Не надо. Встретимся сразу в центре, возле памятника на площади Ленина»

«Как скажешь. Если передумаешь ехать сама – напиши. Я заеду»

Я еще немного позалипала на последнюю фразу, против воли улетая в розово-ванильные мечты, а потом вздохнула, выключила свет и залезла под одеяло. Во сне Кирилл танцевал со мной медленный танец посреди ресторана, а вокруг бегала Ленка и пыталась выдернуть мне волосы.

С утра можно было в кои-то веки никуда не торопиться. Занятия начинались только с третьей пары, и я наслаждалась завтраком и новой серией любимого сериала, когда у меня зазвонил мобильник. Номер был незнакомый.

– Да? – с опаской ответила я. Меня всегда напрягали эти неизвестные звонки, но при этом совсем не брать трубку я считала невежливым.