«Ганина Яма»? Что империя, о которой так радеет здешний Николай, развалилась из-за слабого характера его двойника и тех ошибок, что были сделаны как самим царем, так и его окружением? Сказать правду язык не поворачивается, а лгать не хотелось.

— Россия на месте, она крепнет, а ваше имя не забыто, — только и сказал я. — О вас книги пишут, фильмы снимают.

— Тогда достаточно, — горько хмыкнув, махнул рукой умирающий. — Россия на месте, а это самое главное. — Император Николай опять смежил веки и сказал: — Думал, что после встречи с вами непременно умру, но придется ещё месяц-другой потерпеть. Я не знал, что будущий император Александр человек из другого мира, и здесь вы абсолютно беспомощны. Значит, придется вам хотя бы немного помочь. Ещё прошу прощения, что не могу вам открыть ваше будущее. Вам эти подробности ни к чему, они лишние, а почему — вы как-нибудь поймете сами.

Я, нахмурившись, слушал императора, но в следующий миг моё внимание отвлекло неясное движение на периферии зрения. Я не придал сначала значения, а потом пришло осознание. Да это же та самая тень!

Я вдруг вспомнил то, что он говорил. Неужели это было как-то спланировано? Может он ждал момента, когда я останусь наедине с императором? Что если сейчас будет покушение, которое потом повесят на меня?

Я резко повернулся в ту сторону, где различил движение и встретился взглядами с расслабленно стоящим человеком. Складывалось впечатление, что он всегда здесь стоял. Он был укутан тёмной тканью с головы до ног. Даже лицо скрывало чёрное полотно, без разрезов для глаз. Я напрягся, ожидая нападения.

— Ваше императорское величество... — произнёс я осторожно. Хотя следовало бы начать голосить, звать Кутепова и всех кто был рядом.

— А, спасибо, что напомнил о себе, мой друг, — вдруг произнёс император за моей спиной.

Человеческая фигура лишь склонила голову в полупоклоне.

— Вы знакомы? — осторожно спросил я, боясь пошевелиться и не сводя взгляда с фигуры.

— Это мой... Поверенный, — Николай закашлялся, из-за чего я отвлёкся от тёмной фигуры, и бросил взгляд на императора. В следующую секунду обнаружил, что фигуры больше нет на месте. Я принялся внимательно оглядывать комнату, хотя что там разглядишь в темноте.

— Не старайтесь, — произнёс Николай, — за двенадцать лет, я ни разу не смог его разглядеть, когда он того не хотел.

— Кто это? — спросил я, решив не довольствоваться краткой характеристикой.

— Это тень, мистер Икс, никто, — Император снова закашлялся. — Задача этого... человека, быть гарантом моей последней воли. На случай если моего указа будет недостаточно, и кто-то после моей смерти решит переиграть ситуацию, раскрыв вас.

— И что мне с ним делать? — спросил я, продолжая завороженно оглядывать комнату.

— Ничего, рекомендую забыть о нём. Просто будьте чуть более уверены, в успехе нашего мероприятия. — Николай о чём-то задумался, но уже через пару секунд произнёс: — Ступайте, цесаревич и пригласите сюда Кутепова. У него сейчас появится много дел.

— А что со мной? — опомнился я.

— Передайте кому-нибудь из лакеев — первому, кто попадется под руку, чтобы он проводил вас в ваши покои. Великому князю Александру сейчас следует жить рядом с императором, принимать власть. Власть, как вы понимаете, вы возьмете сами, это только формулировка, но я за два месяца еще успею посвятить вас в некоторые хитросплетения. Хотя ... — замолк на пару секунд государь, — двух месяцев у меня нет, но есть тридцать дней.

Глава 8. Подготовка для императора

Во дворце мне отвели аж четыре комнаты. Не знаю, куда мне столько? Были спальня, кабинет, гостиная и курительная. Зато отчего-то не нашлось гардеробной, равно как и шкафов, куда можно вешать одежду. Но гардеробные, как выяснилось, лично мне не нужны. Достаточно было сообщить специально приставленному человеку (пусть будет слуга, слово лакей мне претит), который все принесёт и он же заберет грязную одежду. Что ж, в общем-то неплохо. Трудность была в том, что слуга постоянно меня спрашивал — а что за мундир желает на сегодня Его высочество? А как оказалось, мундиров у меня немеряно, просто потому что я являюсь шефом доброй дюжины полков русской армии, а ещё числюсь в списках офицеров. Но к счастью, добрые люди научили, чтобы я говорил слуге — мол, как обычно и он мне приносил форму пехотного поручика, без наград. Можно было бы носить все ордена Российской империи, которыми меня наградили сразу же, после появления на свет, а ещё иностранные, включая Большой крест ордена Почетного легиона, но это я считал неприличным.

Кровать я упорно заправлял сам, но после меня ее все равно переправляли. Про себя порой шутил, что может мне ещё приставят в горничные какую-нибудь смазливую чухонку, но всё делал тот же человек — немолодой, но еще и не старый — уже изрядно за сорок, коренастый, отзывающийся на имя Трофим. Я пытался выяснить его отчество, но слуга ответил — мол, не положено-с.

В кабинете обнаружил книжный шкаф, набитый художественной литературой. Тут тебе и Пушкин, и Гоголь с Жуковским, Блок и Гумилев и прочие классики Золотого и Серебряного веков. Есть даже Алексей Максимович Пешков, отчего-то не ставший Максимом Горьким. Пешков, правда, представлен только сборником рассказов.

Не обнаружил ни Катаева, ни Зощенко, ни Алексея Толстого. Вернее, был один Алексей, но Константинович. Взял себе на заметку — а как там мои любимые авторы? Все тот же Алексей Николаевич Толстой, Михаил Афанасьевич Булгаков? Еще любопытно — состоялся ли в этой реальности Александр Грин? И что там с Юрием Олешей? Но спрашивать как-то неловко, должен бы и сам знать. Я потребовал у управляющего дворцом, чтобы мне доставили побольше справочников, атласов Российской империи, статистических сборников Губернских земств, но для этого требовалось время. Даже «Энциклопедический словарь Гранат», выпущенный в пятидесяти томах вначале следовало купить, а уже потом ставить на книжную полку.

Как говорил товарищ Ленин, нужно учиться, учиться и еще раз учиться. К слову, уж не знаю как так вышло, но Ленин заседал в парламенте! Это я потом уже выяснил. Каким-то образом Николай пошёл на изменение формы правления в сторону конституционной монархии, и как следовало из нескольких источников, сам предложил кандидата из народа, неизвестного на тот момент никому, Владимира Ильича Ульянова.

Через день после моего переселения в замок, в короткой беседе