— В каком сговоре?! — возмутился он.

Но Артема было уже не остановить. Он всегда знал, что нападение — лучшая зашита, и поэтому продолжал давить.

— А в этом разберется святая инквизиция. — Артем обвел рукой собравшихся. — Вот они все свидетели того, как эту девку обвинили в колдовстве ее сообщники. Я правду говорю? — обратился он к притихшим охранникам и возницам.

— Правду. Все правда. Так и было, — раздались разрозненные голоса, и по толпе прошел гул.

Артем меж тем достал из сумки молитвенник. Поднял его над головой.

— Вот этот молитвенник мне дали в монастыре Братьев Отшельников преподобного Брока. — Он оглядел лица в толпе и добавил: — Когда я был у них послушником. Вы знаете, для чего созданы монастыри? — повысив голос, спросил он собравшихся.

Ответом ему было молчание. Все как загипнотизированные смотрели на книжонку, поднятую Артемом высоко над головой.

— Не знаете! А я вам скажу. Вот вы, господин сержант, — Артем ткнул в него сборником молитв, — молитесь три раза в день?

Сержант поморгал и, осенив себя священной змейкой, пробормотал:

— Э-э-э… молюсь.

— А за что молитесь? — подражая инквизиторам, вкрадчиво спросил Артем. — Может быть, как обобрать приезжих и взять нечестивую мзду?

— Я… я… И в мыслях этого не было! — Сержант вытер вспотевший лоб.

— Может, и не было, — согласился Артем. И огорошил успокоившегося было стражника: — А может, и вовсе не молитесь. А имеете дома запрещенный алтарь. — И, не давая сержанту оправдаться, громко воззвал: — Помолимся, братия, нашему Хранителю! Как велит наша вера и святая церковь. — Артем открыл молитвослов и затянул заунывную первую попавшуюся утреннюю молитву.

Остальные повторяли за ним.

После молитвы Артем осенил себя священной змейкой и как бы невзначай спросил сержанта:

— Так вы, господин сержант, считаете, что в монастыре Братьев Отшельников привечают колдунов?

Толстый сержант вздрогнул и покрылся испариной.

— И в мыслях не было! — Он снова вытер ладонью лоб.

— Ну тогда приведите к нам эту ведьму, мы посмотрим, та ли это особа, что обвинялась в колдовстве. В синей рваной кофте. В черной грязной юбке. Худая и больная болезнью продажных девок.

— Больная! — охнул сержант и побагровел. — Лупас, — он толкнул в плечо такого же, как он, толстого стражника, — тащи сюда эту тварь!

Стражник сорвался с места и потрусил в караулку. Выглянул оттуда и крикнул:

— Нету ее! Видать, сбежала!

— Так где ваш свидетель, сержант, и в чем она кого-то обвиняет? — хмуро спросил Артем. — В каком запретном колдовстве она обвиняет парня в серых штанах?

— Э-э-э… Не могу знать. Видать, навет колдовской. — Сержант отступил в сторону, давая проехать каравану.

Ему уже было не до Артема. Все его мысли крутились вокруг беглянки, что больна болезнью продажных девок. Все это Артем прочитал по лицу толстяка, как по открытой книге. Сержант, больше не обращая внимания на обоз, тяжелой походкой направился в караулку. Артем пошел следом.

— Сержант, вам нужна помощь? — негромко спросил он. — Могу помочь, если заболели.

Сержант затравленно огляделся и тихо ответил:

— Помоги, родной, век помнить буду. Дома жена, детишки. Вот позор-то…

— Выпроводите всех из караулки.

— Щас сделаю! — Сержант подошел к караульному помещению и гаркнул: — А ну, лодыри, вышли вон! Нам с господином… — Он посмотрел на Артема, тот правильно понял его взгляд и прошептал:

— Артамом.

— С Артамом поговорить требуется.

Артем огляделся. В углу караулки стоял неширокий топчан.

— Ложитесь, сержант, и закройте глаза. Я буду молиться, а вы верьте, что исцелитесь. Если глаза откроете, таинство будет нарушено, и Хранитель вас не благословит.

— Все сделаю, господин послушник, — заторопился сержант, умащиваясь на топчане.

Артем быстро сплел заклинание благословения и наложил на себя, а потом на сержанта. Следом сплел заклинание исцеления и наложил на больного. Подумал и повторил исцеление еще раз. Затем достал молитвослов и стал искать нужную молитву. Наконец нашел и стал читать:

— Ниспошли нам благодать исцеления…

— Какой необычный молодой человек! Какие способности! — услышал Арингил женский голос. Обернулся и увидел бабку Агнессы. — Он далеко пойдет в этом мире. Видишь, как сплел и магию, и молитву. Теперь этот дурень всем будет рассказывать, что проезжий послушник исцелил его молитвой к Хранителю. Вот так легенды и рождаются. — Она улыбнулась ангелу. — Привет, Арингил. Хорошо выглядишь. У Агнессы отменный вкус.

— Это вы к чему? — осторожно спросил Арингил. Он не ожидал от появления старой распутницы ничего хорошего.

— Так я одежду тебе принесла, что Агнессочка выбрала. — Женщина передала ему сверток.

— Одежду? — Арингил недоуменно уставился на сверток в руках. — Зачем? У меня есть одежда.

— Это не одежда, Арингил, — снисходительно произнесла бабка Агнессы. — Это саван для покойников. Так будешь ходить у себя на Земле. А здесь, будь добр, придерживайся наших правил.

Арингил вздохнул. Спорить он не хотел. Он и сам понимал, что сильно выделяется на фоне остальных.

— Спасибо. Я потом… переоденусь.

— Ну зачем же ждать, — томно произнесла гостья, — я тоже хочу посмотреть, что тебе купила внучка.

Агнесса зашипела, как кошка при виде собаки:

— Баба, ты прекращай. Принесла — и иди себе по делам.

— Так у меня нет никаких дел, дорогая, — развела руками и притворно вздохнула старая проказница. — Я хотела с вами побыть, может, помощь какая потребуется.

— Мы сами справимся, — отрезала Агнесса и угрожающе прищурилась. — Правда, Ари? — Она с тем же прищуром посмотрела на ангела.

Тот поежился под ее взглядом и поспешно произнес:

— Конечно, справимся.

— Ой ли! — усмехнулась баба Крыстя. — Я так думаю, что внуков мне долго еще ждать придется. — Она окинула насмешливым взглядом парочку, оцепеневшую от ее слов, покрасневшую и растерянно хлопающую глазами. — Ну раз моя помощь не нужна, то я ухожу. — Она шагнула в сторону и растворилась в воздухе.

Арингил, не зная, что делать, вертел в руках пакет.

— Переодевайся, — поторопила его Агнесса.

— Может, как-то потом?.. — несмело предложил Арингил.

— Нет! Сейчас! — Это прозвучало как приказ.

— Ну тогда, может, ты отвернешься?

— А чего мне отворачиваться? — изумилась Агнесса. — Ты обещал на мне жениться, так что можешь не стесняться.