— Снайпер. Но Илью он убивать не стал. Даже пальцем его не тронул. И с тобой смирится… Или уже смирился, — покачала головой Антонина, вспомнив о Лиде Панариной.

— Ну, хорошо, если так…

— За Семена не переживай.

— А если вдруг?.. К нему переметнешься? — скривился Радик.

— Если он тебя убьет? Если он тебя убьет, я его возненавижу! — ничуть в том не сомневаясь, ответила она.

— А если не он, если кто-то другой?

— Кто, например?

— Да мало ли… Переметнешься к Арбатову? — Его глаза вдруг стали наливаться кровью от ревности.

— Нет… Да он и не примет. И с тобой ничего не случится… Но контракт надо все-таки составить!

— Ты необыкновенная женщина… — сказал Радик, с затаенным восторгом глядя на нее. — Я думал, что таких не бывает.

— А какие бывают?

— Ну, была у меня жена… Когда замуж выходила, такой пай-девочкой была… А оказалась тварью…

— Давай не будем об этом. — Антонине вовсе не хотелось выслушивать гадости о его бывшей жене.

— Не будем, — кивнул он. — Если честно, даже говорить противно, такая она тварь…

— Давай так, я сейчас на службу, а ты к нотариусу… И в загсе договорись, если сможешь. А завтра мы все оформим.

На этом они и расстались. Возможно, для того, чтобы больше не встретиться.

Чем дальше Антонина отъезжала от своего дома, тем сильнее одолевали сомнения. Но Радик не обманул. Он и с администратором загса договорился, и брачный контракт подготовил. Правда, он не очень хотел, чтобы Антонина отказывалась от прав на его имущество. Хотя особо и не возражал…

А на следующий день она поставила подпись и у нотариуса, и в загсе…

Семен был увлечен тренировкой. Он бил в полную силу, но тяжелый боксерский мешок едва покачивался. Со стороны могло показаться, что удары его слабые и совершенно не эффективные. Но ведь груша — не живой организм, и она не могла ни кричать от боли, ни согнуться в три погибели, ни упасть…

Вдруг он почувствовал опасное движение сзади, резко обернулся и увидел высокого, плотно сложенного мужчину в светлом клубном пиджаке. Грубые черты лица, ухоженная внешность, стильная одежда. Взгляд жесткий, хищно-насмешливый.

— Груша сдачи не даст. — Мужчина переступил порог зала и направился к нему.

— А ты? — Семен никогда не видел Скачкова, но интуиция подсказала, кто к нему пожаловал.

— Я могу, — ответил тот, останавливаясь.

— Попробуем?

— Ну, если в этом есть смысл…

— А разве смысла нет?

— Нет. По-любому, Антонина останется со мной, — Скачков протянул правую руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое кольцо. — Антонина — моя законная жена. Извини, на свадьбу тебя не приглашаем.

— А пришел зачем? — зло спросил Семен.

— Поговорить.

— О чем?

— О том, что Антонину ты не вернешь, — торжествующе усмехнулся Скачков. — И даже не надо стараться.

— Я не стараюсь.

— Вот и я говорю, что драться нам смысла нет. Все равно ничего не изменишь.

— Так я и не собираюсь ничего менять. И возвращать ее не собираюсь, и не прощу ей. Так и передай.

— А меня?

— Как можно прощать или не прощать дерево…

— Это ты зря, — предостерегающе нахмурился Скачков.

— Ты для меня такой же неодушевленный предмет…

— Все равно зря…

— Но морду я тебе набью, хоть ты и дерево.

— Ну, смотри, сам напросился! — Скачков порывисто снял пиджак, принял боевую стойку, вскинув руки на уровень груди, и пальцем приманил к себе Семена:

— Ну, давай, щегол, нападай!

Он дал понять, что готовится к защите, и тут же пошел в атаку. Такая уловка могла бы сработать, если бы перед ним оказался недостаточно опытный противник.

Семен мог бы запутать его в собственных ударах, взять на прием и швырнуть на пол. Но Скачков должен узнать, как нужно правильно бить. Поэтому он всего лишь блокировал удары, заставив противника повернуться вправо, а сам ушел влево и, оказавшись у него в тылу, два раза несильно ударил его в спину.

Скачков скорчился от сильной парализующей боли. Он пытался, но не смог удержаться на ногах. Сначала сел, затем лег на бок, прогибаясь в спине. В глазах удивление, ужас и боль.

— Морду бить будем? — спросил Семен.

Скачков со стоном протянул руку, требуя пощады.

И Семен его пощадил. В принципе, мужик не так уж и плох. Во-первых, сам пришел к нему с миром. Во-вторых, с ним не было телохранителей. В третьих, он далеко не трус…

— Ну, тогда живи…

Скачкова отпустило, и он резко поднялся на ноги. Не в том он был состоянии, чтобы брать реванш. Во всяком случае, на это рассчитывал Семен. И все-таки удар со стороны Скачкова не стал неожиданностью. Уход, захват, бросок…

Добивать его он не стал. Да и Лида вдруг появилась в зале.

— Эй, ты что делаешь? — возмущенно крикнула она, схватив Семена за руку.

— Ты откуда взялась? — Он с досадой посмотрел на нее и с тем же неудовольствием перевел взгляд на Скачкова.

Не гостиница у него, а проходной двор. В принципе, так и должно быть, кто хочет, тот и заходит. Но все-таки не мешало бы установить пропускной режим, чтобы не шлялись всякие…

— А что, нельзя? — спросила она.

— Заниматься пришла?

— Он что здесь делает? — показала она на поднявшегося Скачкова.

— Похвастаться пришел. Кольцо у него золотое.

— Какое кольцо?

— Он что, и тебя на свадьбу не пригласил?

— Какая свадьба? О чем ты? — растерялась Лида.

Скачков ехидно усмехнулся и, помахав ей рукой, вышел из зала.

— Что-то я ничего не понимаю!

— На Берестовой он женился, — усмехнулся Семен. — Ты что, не в курсе?

— А я должна быть в курсе?

— Ну, ты же с ним вась-вась.

— Это Рома был с ним вась-вась…

— Обещать — не значит жениться.

— А кому он обещал? Мне?!.. — Лида возмущенно посмотрела на Семена. — Ну, ты и козел! — Она повернулась к нему спиной и направилась к выходу.

Семен останавливать ее не стал.

Нет ничего противнее, чем дым от сжигаемых листьев. Но и горящие резиновые покрышки — такой же ужас. И горели скаты у самой гостиницы. Два каких-то бомжеватых придурка сидели возле них. Вроде бы и не холодно, а они греются. Может, наркоманы какие-то, которым всегда холодно.