— Спасибо, — покачал тот головой.

— Здоровье бережешь? — насмешливо спросил лейтенант. Он чувствовал себя героем: шутка ли, такое дело, считай, в одиночку провернул.

— А почему бы и нет?

— Панарин тоже берег. Раз, и нет мужика.

— Бывает.

— Да уж, живешь и не знаешь, как оно повернется… Я слышал, ты с Антониной… ну, в хороших отношениях.

Семен выразительно посмотрел на лейтенанта. Что у него там с Антониной, никого не касается.

— Думаешь, это праздный вопрос? Ты у нас как бы подозреваемый, а она это дело вела…

— Почему вела?

— Так отказалась сегодня. Сказала, что не имеет права его вести. Мы-то думали, что из-за тебя…

— А разве не из-за меня?

— Ну, как бы тебе сказать… Где она сегодня ночевала?

— Как это где? Дежурство у нее сегодня было.

— Дежурство?!.. — Прихожих удивленно вытянулся в лице.

— А разве нет? — нахмурился Семен.

— Ну, не знаю… Может, и дежурство… Пойду я!

Он отбросил сигарету в сторону, шагнул к машине, но Семен крепко схватил его за руку.

— Эй, ты чего? — возмутился тот.

— У нас тут не мусорят.

— Ну, извини. — Прихожих дернулся, чтобы освободиться, но Семен держал его крепко.

— Не было сегодня у Антонины дежурства? — сквозь зубы спросил он.

— Не было.

— Значит, она мне соврала?

— Выходит, что так…

— Что ты знаешь? Я же вижу, ты что-то знаешь, лейтенант.

— Ну, не знаю, догадываюсь… Ты не думай, она баба правильная. Кто к ней только не подкатывался, всех прокатывала. Никогда, ни с кем… Слушай, может, пустишь?

Семен разжал руку, и лейтенант высвободил плечо.

— Слушай, ну и хватка у тебя… Это, правда, что у тебя краповый берет?

Семен пропустил этот вопрос мимо ушей.

— О чем ты догадываешься? Что с Антониной не так?

— А если я ошибаюсь? — растерянно посмотрел на него Прихожих. И куда только делась его наигранно-ироничная насмешливость.

— Что с Антониной не так? — жестко повторил Семен.

— У нас один подозреваемый есть. Мы его еще даже разрабатывать не начали, а он уже появился. Сам к Антонине подъехал. Дескать, он ни в чем не виноват, и трогать его не надо. И еще сотрудничество предложил… Антонина его раскусила, хотела задержать, потом передумала. Позвонила нам, и мы начали с ним работу… Вчера он снова появился, они уехали вместе… А сегодня она пришла на работу и сказала, что не может вести это дело… Мы думали, что из-за тебя, но, возможно, это из-за Скачкова. Скачков его фамилия… Но я тебе ничего не говорил.

— Где она?

— Не знаю…

Семен бросился к своей машине, но вспомнил, что у него нет при себе ключей и документов, метнулся в гостиницу. Ему нужно было срочно увидеть Антонину, поговорить с ней. Хотелось надеяться, что Прихожих обычный балабол без царя в голове…

Тихая классическая музыка, мягкий перестук компьютерных клавиш. И в кабинете спокойно, и Антонина безмятежна. Ей сообщили, что к ней пожаловал Семен, она велела его пропустить. Выражение лица спокойное, никаких признаков волнения… То ли Прихожих что-то не то наговорил, то ли Семен не так его понял.

— Ты уже закончила? — спросил он.

— Нет еще, — показав ему на стул перед столом, сказала она.

— А с дежурства сменилась?

Антонина внимательно посмотрела на него и как-то тоскливо усмехнулась:

— Не было никакого дежурства, и ты это знаешь.

— А что было? И где ты ночевала?

— Семен, прости! — Антонина опустила глаза.

Волна возмущения перенесла Семена на шесть с лишним лет назад. Антонина тогда еще только училась в академии, своего кабинета у нее не было, и объяснение прошло на улице. Но все произошло точно так же — и прощения она попросила, и голову под тяжестью вины опустила. После чего тут же последовало страшное для него признание…

— Ты полюбила другого?

— Да, полюбила, — вздохнула она. — Я так перед тобой виновата…

— Ты уходишь к нему?

— Ну, в общем, да… — Она не осмеливалась смотреть на него.

— И кто ты после этого?

— Я знаю, ты не поймешь… Да я и сама себя не понимаю… Я так хотела быть с тобой, и вот, когда это случилось… Я сама не понимаю, что произошло. Это что-то необъяснимое. И это свыше моих сил… — Глаза ее наполнились слезами.

— Ты его любишь?

— Я до сих пор не пойму, что со мной происходит. Но я его люблю… Другого объяснения у меня нет.

— Ну, желаю удачи! — через силу выдавил Семен.

Больше говорить он не мог. Обида душила его, давила на сознание. Еще немного, и его понесет. Вот тогда он заговорит. Да так, что лучше не начинать…

Он вышел на улицу, сел в свой «Ауди» и ударил по «газам», заставив себя сосредоточиться на дороге, сконцентрировав на ней свое внимание. Расслабляться и рассеиваться никак нельзя, иначе случится катастрофа. За себя он как-то не очень переживал, но могут пострадать случайные люди… В какой-то момент взгляд выхватил из общей панорамы дорожный указатель. Булановка. Частные дома по обе стороны от дороги, магазин, церковь. И светофор, на котором Семен остановил машину.

Его не интересовали люди, которые переходили дорогу, но все-таки он зацепился взглядом за парня в солнцезащитных очках. Не самый теплый сегодня день, и его утепленная спортивная куртка с капюшоном не могла вызвать подозрения. Но какие могут быть очки, когда солнца нет? А куртка черного цвета, и штаны из одного с ней комплекта. И логотипы на них найковские.

Семен свернул с дороги, подъехал к парню. Тот даже понять ничего не успел, как оказался у него в машине.

— Эй, мужик, ты чего?

Семен связал ему руки поясным ремнем, заткнул рот носовым платком и взял обратный курс.

Он остановил машину возле здания ГОВД, широким уверенным шагом зашел внутрь, важным голосом сообщил, что ему нужен лейтенант Прихожих. Дежурный офицер глянул на него как на большую шишку и нажал на кнопку, открывая дверь.

Прихожих сидел в кабинете за рабочим столом, Лева — рядом с ним. Они смотрели на монитор компьютера, лейтенант что-то спрашивал, а Лева кивал. Долго же они фоторобот составляют.

— Я там оригинал привез, — усмехнулся Семен.

— Оригинал? — вскинулся Прихожих.

— Там, в машине, у меня. В Булановке взял.

— Ну, ты, брат, даешь! — просиял полицейский.