грамотных, знающих счет, интеллектуально способных людях для службы в его администрации[125].

Генрих также мог оказывать свое влияние на назначение новых епископов. Новый Папа, Мартин V, находился в сложном положении. Его избрание 11 ноября 1417 года на Констанцском соборе положило конец 30-летнему расколу в католической Церкви, но его положение отнюдь не было прочным. Мартин V не хотел становиться ни на одну из сторон в англо-французском конфликте, поскольку не мог позволить себе обидеть ни одну из них. Генриху нужна была папская поддержка, чтобы узаконить свое завоевание, но он был решительно настроен против того, чтобы на вакантные епископские должности в Нормандии назначались французы. В результате был достигнут необычный компромисс: все три епископа, убитые в Париже, были заменены итальянцами, так кардинал Бранда да Кастильоне был назначен в Лизье, Паоло да Капраника — в Эврё, а Пандольфо ди Малатеста — в Кутанс. Такие назначения, Генрих вряд ли допустил бы в Англии, но это льстило Папе, который сам был итальянцем, и в то же время позволяло Генриху продолжать осуществлять власть над епископскими кафедрами, поскольку их новые епископы лично отсутствовали на месте[126].

Генриху повезло и с остальными непокорными епископами. Епископство Байе стало вакантным в июле 1419 года, когда умер Жан Лангре, который был на Констанцском соборе во время вторжения Генриха и так не вернулся домой. Его преемник, Николя Гобар, не был итальянцем, но он сразу же принес присягу Генриху и был вознагражден тем, что ему было разрешено пользоваться мирскими благами своей резиденции еще до официального вступления в должность[127].

Самый высокопоставленный нормандский священнослужитель, архиепископ Луи д'Аркур, уехал еще до осады Руана. Несмотря на попытки Генриха вернуть его, он остался непреклонным и демонстративно поселился при дворе Дофина в Пуатье. Одним из первых действий Генриха после овладения Руаном было распоряжение, от 9 февраля 1419 года, о конфискации всех земель, принадлежащих любому светскому или церковному сеньору, который отказался присягнуть ему в повиновении. Таким образом, король получил контроль над землями сбежавшего архиепископа. Два года спустя он распорядился, чтобы все не вернувшиеся священнослужители были подвергнуты церковной санкции в виде лишения сана, если они не вернутся и не принесут присягу. Архиепископ отказался это сделать, и 14 июля 1421 года он был смещен со своего поста, а через неделю генеральные викарии, действующие вместо него, лишили должностей 26 священнослужителей епархии, которые поселились "во вражеских краях", включая архидиакона, кантора, субкантора и 10 каноников собора[128].

Генриху удалось это сделать благодаря тому, что он установил теплые отношения с кафедральными капитулами, которые осуществляли духовную власть в отсутствие архиепископа и епископов. Отношения между канониками капитула и епископом часто были борьбой за власть, поэтому Генрих завоевал расположение капитулов, подтвердив их уставы и уважая их права и привилегии. Например, 19 августа 1419 года некоторые английские солдаты нарушили право убежища, когда арестовали и вернули в тюрьму священника, который сбежал и укрылся в хоре Руанского собора. Каноники немедленно прекратили пение служб дня и направили делегацию к лейтенанту герцога Эксетера с требованием освободить священника, которое было удовлетворено так быстро, что они смогли возобновить пение там, где прервались. Такие быстрые и решительные действия в их пользу помогают объяснить, почему, когда Луи д'Аркур умер в Пуатье 19 ноября 1422 года, капитул Руана обязался избрать на его место проанглийски настроенного Жана де ла Рошталье[129].

Примечательно, что единственным капитулом, который доставил Генриху неприятности, был тот, чей епископ так быстро принял английское завоевание. Кафедральный собор XII века в Се, в 15-и милях к северу от Алансона, также служил крепостью города. В самом конце 1420 года каноники придумали хитроумный план, как предать город Дофину. Они тайно обратились к местному капитану арманьяков Луи де Тромагону и предложили впустить его людей в крепость через прилегающую соборную сокровищницу. Тромагон позвал нескольких своих арендаторов из Ла-Шапель-пре-Се, каноники впустили их в сокровищницу, и они приступили к работе, тайно проделав отверстие в стене собора. Рабочие дали клятву хранить тайну, но заговор чуть не раскрыли в ту самую ночь, когда французы вошли в крепость. Цирюльник-хирург, нанятый канониками, нес ночную вахту, когда столкнулся с человеком, вооруженным топором. Он окрикнул предполагаемого злоумышленника, но, услышав шум, один из каноников высунулся из окна верхнего этажа, приказал ему немедленно подняться наверх и затем удерживал его там против его воли (как утверждал цирюльник) всю ночь. Переворот был успешным, хотя Се оставался в руках французов всего 8 недель, прежде чем был вновь взят[130].

Что поражает в политике Генриха по отношению к Церкви в Нормандии, так это его сдержанность. Было бы легко заполнить все должности английскими священниками, но их было назначено относительно немного, и только в тех районах, где существовал английский анклав, так глава собора Руана принял несколько английских каноников, а в приходскую церковь Арфлёра был назначен королевский клерк гасконского происхождения Жан де Бордью. Однако в большинстве случаев Генрих был готов предоставить церковникам все возможности для возвращения. Некоторых пришлось уговаривать долгие годы. Тома де Сен-Ло, аббат Бланшланда в Котантене, бежал в Бретань со всеми сокровищами своего аббатства, включая реликварии, потиры и хартии, как только английская армия высадилась в устье Тука. Но 13 лет спустя, в 1430 году, он получил письмо об амнистии, принес клятву верности и был восстановлен в своем аббатстве[131].

Более впечатляющим было обращение Роберта Жоливе, аббата Мон-Сен-Мишель с 1411 года. Церковь аббатства, расположенная на высоте 240 футов над уровнем моря на вершине массивной гранитной скалы шириной чуть более полумили, на протяжении веков была оплотом и местом убежища. На остров можно было попасть только два раза в день, когда морские отливы обнажали узкую полосу дороги среди коварных зыбучих песков. Остров обладал естественной защитой, которая была усилена отвесными гранитными стенами аббатства, возвышающимися параллельно склону скалы, и барбаканом XIV века. Когда англичане вторглись в страну, Жоливе начал масштабную программу ремонта оборонительных сооружений, построив стены вокруг города у подножия горы, заложив запасы продовольствия для осады и инициировав строительство цистерны для воды, вырубленной в твердой скале. В 1418 году и снова в ноябре 1419 года Дофин ответил на его прошения о финансовой помощи, разрешив ему собирать налоги на месте для оплаты этих работ и жалованья гарнизона, размещенного для предотвращения попадания Мон-Сен-Мишель в руки врага[132].

Весной 1420 года Жоливе, наконец, поддался на попытки Генриха убедить его сменить верность. Катализатором, по-видимому, стало прибытие Жана д'Аркура, графа д'Омаль, которого Дофин назначил капитаном Мон-Сен-Мишель. Одним из первых действий Омаля был налет на сокровищницу аббатства, куда многие местные церкви и богатые люди поместили свое имущество