Одерживали победы и другие командиры танков. Атака продолжалась и на следующий день. Два «тигра», выведенные из строя вражеским огнем, были отбуксированы в тыл и отремонтированы в течение ночи. К вечеру 8 февраля дивизия «Лейбштандарт Адольф Гитлер» пробилась к реке Гнилой Тикич. Спустя два дня произошло ожесточенное сражение, в котором приняли участие танковая группа Бэке и 503-й тяжелый танковый батальон из состава вермахта. 17 февраля внутри кольца окружения были сформированы три группы, готовившиеся к прорыву. Деблокирующим частям в одиночку прорвать кольцо было не по силам, и они ударили всеми танками навстречу прорывающимся. В этой атаке приняла участие и 13-я рота, командир которой гауптштурмфюрер Клинг получил ранение. Михаэль Витманн принял командование ротой и продолжал руководить ее действиями в течение нескольких недель после того, как из окружения были спасены 35 000 солдат. В боях под Черкассами было потеряно семь «тигров».

Когда немецкая 1-я танковая армия попала в «котел» под Каменец-Подольским, рота «тигров» пробила себе путь из окружения. Истощенная до предела дивизия «Лейбштандарт» была выведена для пополнения и переброшена в Бельгию. Там рота «тигров» составила ядро формируемого 101-го батальона «тигров» корпусного подчинения в составе I танкового корпуса СС.

Михаэль Витманн был вызван в Ставку фюрера для получения Дубовых листьев к Рыцарскому кресту. Его новым назначением стала должность командира 2-й роты 101-го тяжелого танкового батальона СС. В это же время был сформирован 102-й батальон «тигров» корпусного подчинения в составе II танкового корпуса СС. Его основу составила тяжелая 8-я рота 2-го танкового полка «Дас Райх».

В том, что русские накапливали силы, не было никаких сомнений. Пока они подтягивали войска, перегруппировывались и пополнялись, нам приходилось оттягивать в тыл боеспособные танковые дивизии, чтобы бросить их в бой на угрожаемых участках фронта. В многочисленных листовках, разбрасываемых с самолетов над фронтом, русские открыто говорили о ближайших планах. Они говорили о том, как будут поить коней из Буга, Вислы и Одера!

Тем временем земля подмерзла, и даже если в начале декабря столбик термометра и не опускался до минус 40, холод все же сильно осложнял жизнь немецким войскам.

Ветер волнами гнал снег по зимним равнинам и оврагам. Снежинки белым покрывалом ложились на перепаханные гусеницами поля, разрушенные дома и разбитые дороги. Холодными темными ночами вдали, в тылу мерцали огоньки деревень и домов. К северу и к востоку от нашей стоянки расположились реактивные минометы, позиции артиллерии, тяжелые и легкие зенитные орудия. Они сливались со склонами и оврагами вокруг деревень. Дым от печек, установленных в землянках, весело поднимался в небо и кружился на ветру. Долгие дни линия фронта оставалась тихой и спокойной, зарываясь в землю.

В один из дней, когда над сияющими снежными полями раскинулась безоблачная синь декабрьского неба, все утро и весь день раздавался рев приближающихся советских самолетов. Не один раз — раз пять или шесть — советские самолеты налетали на деревню. Были погибшие и раненые, разрушенные дома, горящие машины. Опасность воздушных налетов стала неприятным сюрпризом. Экипажи сидели по домам и не могли вовремя укрыться под танками. Разумеется, русские бомбардировщики обнаружили танки, стоящие возле домов, и сосредоточили атаку на них.

Строчки очередей тяжелых пулеметов ложились на землю, словно жемчужные ожерелья, среди разрывов бомб, сброшенных на дома и машины. В ясное зимнее небо поднималось пламя, столбы огня и дыма тянулись вверх. Часто речь шла о жизни и смерти. Полуодетые танкисты умывались в домах, когда услышали стук очередей и рев пикирующих и выходящих из пике самолетов. Вскоре вокруг танков началась свистопляска ракетных разрывов. В такие минуты, когда смерть приближалась с таким гулом, что, казалось, можно было услышать, как она насвистывает на ходу, а то и увидеть ее лицом к лицу, каждый безмолвно молился, чтобы смерть обошла его стороной — хотя бы еще раз. Между тем приближалось Рождество 1943 года. Солдаты писали письма, мысленно оставаясь рядом с далекими любимыми. В основном боевой дух был на высоте. Вскоре дивизию должны были вывезти на переформирование на полигоны в Штаблаке и Оржише в Восточной Пруссии.

На ночь 5 декабря — раннее утро 6 декабря была назначена танковая атака на участке полка «Дер Фюрер».

Когда в 6 часов утра все боеспособные «тигры» дивизии выстроились на обратных склонах холмов за немецкими позициями, приказ об атаке был внезапно отменен. Ровно на 6.30 была намечена массированная артподготовка, которая должна была обрушиться на танки и артиллерию на русских позициях. Однако до этого момента на фронте царила тишина, и все постоянно поглядывали на часы. Отдельные роты, получившие указания о секторах для наступления, ждали приказа атаковать. Потом раздался рев всех орудий; снаряды вылетали из ствола с яркими вспышками. Сквозь прицел орудия открывалась ужасная, даже на взгляд нашего пехотинца, картина сражения. Все вражеские позиции были накрыты плотным артиллерийским огнем. Куда ни глянь, мелькали яркие вспышки взрывов и виднелись серые, желтые или белые столбы дыма и грязи высотой в дом. Залп за залпом с ревом проносился над головами и зарывался среди домов. В промежутках между ними слышался глухой рев, все усиливавшийся и пугающий, огненными струями обрушиваясь на вражеские позиции — это вели огонь реактивные минометы. Много позже, когда «тигры» уже вернулись на прежние позиции, противник нерешительно открыл огонь. Похоже, русские получили свое на несколько дней вперед!

Было запланировано наступление на Радомышль, город в верхнем течении реки Тетерев километрах в двадцати к северу от шоссе Житомир — Киев. Части парашютной дивизии, переброшенные из Германии, при поддержке танкового полка «Дас Райх» должны были принять участие в локальных контрударах с целью спрямления линии фронта.

В 17.00 9 декабря началось выдвижение на исходные позиции. Ударную силу целой группы составляли пять «тигров» и рота Pz-IV, которые должны были поддерживать атаку парашютистов. Потом «тигры» двинулись вперед, и мы увидели зимний мир с точки зрения танкиста — через люки стальной движущейся крепости.

В предутренней мгле трудно было найти путь. Приближаясь к ручью по опасной болотистой местности, первый «тигр» на несколько метров промахнулся мимо дороги и увяз в топком грунте вместе с двумя следовавшими за ним танками. Головной танк проломил корочку промерзшего грунта и, обеими гусеницами подняв на поверхность черную грязь, с трудом выбрался на твердую землю, ревя двигателем на полной мощности. Второй танк остановился и увяз намного глубже в мокрых колеях, взрытых гусеницами первой машины.

Третий танк также остановился, попытался развернуться влево и глубоко увяз кормой в болоте. Половина его гусениц была покрыта грязью. Все наружу! С каждой минутой танк уходил в топь на несколько сантиметров. Вспыхнули фонари. Лихорадочными движениями люди откапывали лопатами гусеницы, крепили буксировочные канаты, и уже через десять минут вытащили первый танк. Несмотря на леденящий утренний холод, их рубашки липли к потным телам. Танки были вытащены и, несмотря на часовую задержку, вовремя прибыли на исходную позицию.