— Ни за что! — из чувства противоречия уперлась Рагана. — Не бывать темному владыке мужем сельо! Небеса против! Забыли, чем предыдущая попытка закончилась? Да и моей Эльде Ирек больше по душе пришелся как будущий зять.

— Ты себя-то всеми Небесами не называй, ишь, возомнила! — возмутилась младшая ведьма. — Не твоей Эльде соваться в сердечные дела дочери! А за бастарда не дам девочке выйти! Костьми лягу, а не дам.

— Ну сама посуди, Брегги, нам ли с тобой кочевряжиться? Вот пусть независимый кофейный дух покажет, кто ее судьба, — Рагана допила кофе и опрокинула чашку на блюдце вверх дном. — Девочка-то у нас тоже не в законном браке рождена. И все из-за тебя, младшая.

— Из-за меня?! — возопила Брегетта. — Да ты мне в ножки должна поклониться! Да если бы я Алиану вовремя не открыла путь в Серые пределы, ни Лики бы не было, ни твоей разлюбезной Эльды!

Кикерис кашлянула, и ссора двух ведьм быстро увяла.

— Ох, и хитра же ты, средняя, — Брегетта сверкнула на нее стеклышками пенсне. — Думаешь, я не понимаю, почему ты об Иреке заговорила? Если Лика в него влюбится, о черных крыльях он сразу забудет, и твой любимчик Дьяр на Троне усидит. Так ведь?

— Они у меня оба любимчики. Ты не о том думай, младшая. Я-то любую судьбу приму и в нужный узор вплету. Ты о том думай, как Лойт обмануть, а то и припугнуть. Она ведь, как ни крути, богиня любви у нас, и в сердце своей жрицы днюет и ночует. Любой огонек романтических чувств в девочке гасит, не дает разгореться.

Брегетта залпом опрокинула остатки минералки, ее пергаментные щеки мгновенно раскраснелись, и двум старшим сестрам показалось, что в стакане была уже отнюдь не безобидная водичка.

— Хорошо! — Младшая ведьма хлопнула пустым стаканом по столу, и он сразу наполнился.

— Виски? — принюхалась Кикируся. — Из другого мира небось? Туточки такое еще не гонят.

— Шотландский. Кстати, у нашей старшей арманьяк в кофе был налит. Варварши вы обе. Такой продукт переводить!

— Зато ты у нас, фифа, виски хлещешь, аки лесоруб. Плесни-ка и мне, люблю Шотландию. Жаль, отпуск от дел праведных еще не скоро, прогулялась бы. Или лучше Туманный Альбион шугануть? А то уж забыли там нас поди…

Брегетта опустила в рюмочку сестры соломинку, поболтала в пустоте. Вмиг оказалось, что соломинка размешивает не воздух, а прозрачную жидкость.

— Благодарствую. — Кикерис хлопнула рюмашку, блаженно улыбнулась, понюхав кончик спицы. — А у тебя что там вырисовалось, Раг? Показывай, не стесняйся.

Рагана прибегала к гаданию на кофейной гуще только в спорных случаях, и обычно после свидетельства непредвзятого духа спор оказывался решенным в ее пользу. Увы, на этот раз разбавленный коньяком кофе подвел: гуща полностью сползла в блюдце, и стенки чашки оказались девственно чистыми.

— Странный эффект, — удивилась Рагана.

Кикерис, сунув нос, хмыкнула:

— Полная аннигиляция. Вот что значит тащить один воз в разные стороны.

— Это она все испортила! — Рагана показала спицей на хихикавшую Брегетту.

— Ну, я. — Младшая и не думала скрывать, что колданула, почистив чужое гадание. — Мы что, сами не справимся? Я согласна и на Ирека. Даже спицы в клубки вставлять не буду, клянусь. Но при одном условии, Раг. Ты дашь хотя бы один шанс моему Алиану. Не прошу о большем, знаю все об Эльде и Сатарфе. Всего один шанс, Раг. А ты, Кикерис, помолчи. Мы тебе твоих темненьких спасаем? Спасаем. А разве мой светленький не заслужил хотя бы прощения?

Голубенькие глазки Кикерис засверкали, но она, фыркнув, прикусила губу и отвернулась. Рагана кивнула, правда, напомнила строго, что «внучата» сами решают, а забота нянек — следить, чтобы узор их жизни не перекосило всякими неразумными решениями.

— Теперь надо подумать, как нам Лойт обвести вокруг пальца, — вздохнула Рагана. — Сплетем заговор, сестры?

Она потянулась к огоньку свечи, вытянула из него светящуюся ниточку, словно из кудели. Младшие сестры вскинули спицы, и вскоре под колдовские бормотания закипела работа в шесть рук, вывязывавших круг из огненной нити.

Три ведьмы, отгородившись от шумного мира, так увлеклись, что не видели и не слышали происходящего в «Плясках скелета». Ни звука до них не долетало сквозь завесу. Кикерис знала: появления Дьяра она не упустит, а остальное неважно.

Мир вмешался в заговор вершительниц судеб ужасающим образом: на белоснежную скатерть столика шлепнулась темная капля, просочившаяся сквозь невидимую щель в дощатом потолке. Еще одна звонко булькнула в стакане с виски, окрасив его в розовый цвет. Третья капля упала на свечу, погасив ее и оборвав колдовскую нить.

— Ах! — горестно воскликнули ведьмы, не успевшие завершить заговор. Сплетенный круг сразу утратил яркость и растаял на глазах.

А через миг сверху щедро полилась тонкая струйка, расплываясь на ткани безобразным багровым пятном.

— Кровь! — ужаснулась Брегетта. — Там кого-то убили!

— Тут через день кого-нибудь режут, — пожала плечами Кикерис. — Это темная столица, сестра. Демоны кровожадны. Не знала? Тьфу, такое плетение нам испортили!

Брегетта вцепилась в Рагану:

— И ты все еще хочешь связать сердце нашей девочки с темным? Одумайся, сестра!

— Мало ли что я хочу, — огрызнулась старшая. — Не по моей и не по твоей прихоти земные пути вьются!

— Хватит уж вам. — Кикерис решительно поднялась, поправила шляпку. — Ну-ка, свистать всех наверх. Посмотрим, что за мерзавец испортил нам обедню. На наших глазах, почитай, зло сотворил! Вы как хотите, а я такую наглость спускать не намерена. Может, он и подслушать нас смог? Сверху-то защиты не стояло, только по бокам.

Ведьма сняла полог как раз в тот момент, когда шум в кабаре стал запредельным: со второго этажа заведения, где располагались уютные кабинеты для желавших уединиться, раздался истошный визг.

* * *

В моей башне царила подозрительная тишина: ни Кикерис не прибежала посмотреть, кто явился, ни горгульи не побеспокоились. Привыкли уже, наверное, что за их подопечной арестанткой не уследишь. А грифон с Шуршем давно переселились в Белую империю, за моим папулей присматривать.

— Лика, можно тебя попросить об одолжении? — Ирек не торопился прощаться. Склонился, заглядывая в глаза. — Не говори ничего Дьяру.

— О чем именно?

— О моей сделке с драконом смерти.

Со времени сделки прошло уже столько времени, что я удивилась: странно, почему Ирек раньше не попросил? Потом догадалась: бастард хотел признаться брату, все это время мучился, и только сегодня принял окончательное решение молчать. Почему?

А раз так, я тоже приняла решение.

— Не могу обещать, Ирек. Как телохранительница, я обязана доложить об угрозе…

— Какая угроза, Лика?! — прорычал он, слегка тряхнув меня. — Да я никогда ничего против него не сделаю, клянусь! Я люблю брата! Понимаешь? Да где тебе, у тебя же ни братьев, ни сестер никогда не было…