а потом уже примчался в кассу. Потом милиционеры искали утку для Людмилы, которая грозилась не выдержать, потом приехали саперы. Один из них осмотрел кассиршу, потом, словно пластырь с зажившей царапины, содрал взрывпакет. Люда вскрикнула и потеряла сознание, Виктор Денисович бросился ей на помощь, но его в кассу не пустили, — милиционеры предпочли надавать даме легких пощечин и вывести ее из помещения. Затем они занялись осмотром места преступления и закрыли дверь. Другие менты окружили всю толпу любопытствующих и загнали ее в одну из аудиторий, велев не разговаривать. Уже через полчаса начались допросы, а Леонида вызвали одним из первых, потому что он был охранником. Вот тут он впервые в жизни уступил бы свою очередь кому угодно.

Леонид успел подумать о том, как вести себя на допросе, что говорить, а что нет. В целом все прошло нормально. На детекторе лжи его не проверяли, так что он посчитал, что отбрехался. Но вот последняя фишка про подписку о невыезде его смутила. Она говорила о том, что на самом деле он не свидетель, а подозреваемый. Леонид не сдержался и поинтересовался об этом у Родиона, которого, как и его, задержали для составления фоторобота.

— С меня тоже подписку взяли, — признался Родик. — Тебе-то хорошо, у тебя судимости нет, а до моей наверняка докопаются и мурыжить начнут, проверять на причастность.

— А что мы могли сделать, даже если бы знали, что это грабители?

— Не знаю. Тревогу поднять или драку устроить.

— Ты у них кобуры видел?.. Какая там драка!

— Вот так перед следователем и отмазывайся.

— А…

— Леонид, можно тебя на минутку? — к группе, которая должна ехать в управление, подошел проректор Ерофеев.

— Виктор Денисович, нас просили не отлучаться.

— Ничего страшного, мы вот тут в коридорчике поговорим, ты ничего не пропустишь.

— Хорошо. — Леонид, ругаясь про себя, вышел из аудитории следом за проректором. Ему равно не хотелось и говорить с Виктором Денисовичем, и составлять фоторобот. — Ну что?

— Понимаешь, Леонид, вышла маленькая неувязочка. — Ерофеев распахнул папочку. — Дело в том, что ты вовремя не расписался за инструктаж.

— Какой? По технике безопасности? — уставился на него Леня.

— Ха-ха, смешно, — оскалился Виктор Денисович. — Ты же умный парень, понимаешь, что речь об инструктаже охранников. Вот здесь, пожалуйста, распишись.

— Но ведь никакого инструктажа не было.

— Как не было? Мне доложили, что был.

— Не было, Виктор Денисович.

— Ты, наверное, забыл.

— Нет.

— Безобразие! Я непременно разберусь с этим вопросом, — пообещал Ерофеев. — А сейчас тебе обязательно надо расписаться в журнале.

— Но ведь инструктажа не было.

— А по технике безопасности был?

— Нет, но…

— Тут то же самое, ничего страшного. За технику безопасности ты же расписываешься, распишись и за охрану, чего тебе стоит? Что ты из себя такого принципиального строишь, Леонид?

— Не в этом дело.

— А в чем? Мы же, в конце концов, коллеги, мы работаем в одном институте, это ты понимаешь? И дальше работать будем, будем вместе расти, так сказать. Ты ведь, Клоков, можешь стать преподавателем, научным сотрудником… Понимаешь, о чем я? Кроме того, у тебя должно быть элементарное чувство патриотизма, мы ведь все вместе, как одна семья, можно сказать. А ты своим упрямством подводишь своих старших товарищей. Пойми, Леонид, для тебя это мелочь, если что, мы тебя поддержим характеристикой или чем другим, а иначе из-за тебя всему ректорату эта история может боком выйти. Даже Игорю Кирилловичу могут грозить неприятности. Ты этого хочешь?

— Нет.

— Значит, подпишешь?

— Леня! Ехать пора! — Из аудитории высунулась стриженая голова Родиона.

Никогда Клоков не был так рад видеть своего напарника, как сейчас.

— Иду!

— Ну, мы договорились? Ты распишешься за инструктаж?

— Я подумаю, — сказал Клоков, отступая к двери.

— Ты хорошо подумай, Леонид, — напутствовал его Ерофеев. — Тебе тут еще работать!

Несмотря на то что налетчиков Леня разглядел хорошо, в управлении, при составлении фоторобота, он сидел тихо и голос почти не подавал. И не потому, что его расстроили подписка о невыезде и угроза проректора. Эти неприятности были мелочью по сравнению с одним оглушающим фактом: он знал одного из налетчиков не только в лицо, он знал его по имени…

3

Знакомство Леонида с Олей произошло на КВН и было весьма эффектным. Конечно, Леня никогда бы ей не признался, что встречу он тщательно подготовил.

Первый раз он увидел Ольгу у кабинета главбухши, когда девушка приходила к матери на работу. И сразу влюбился, так она была очаровательна: высокая брюнетка с серыми искристыми глазами и молочной кожей, походка легкая, все движения плавные, закругленные, словно у балерины. Потом Леня еще несколько раз встречал Олю в институтских коридорах, но ни разу не осмелился с ней заговорить. А она его, конечно, не замечала, ну, это понятно, ведь мужчина должен чем-то обратить на себя внимание дамы. И желательно при необычных обстоятельствах. Леня про себя изобретал тысячи способов, но все они были один сумасшедшее другого. Леонид знал, что реальность отличается от фантазии тем, что в ней ситуацией управлять трудно, а допустить промашки он не мог. И вот наступил более-менее подходящий момент, которым Клоков решил воспользоваться.

У Лени был приятель — кавээнщик Боря Маслодоев. Дружили они давно, с тех пор как учились на первом курсе строительного факультета. Оба институт пока не закончили, уйдя в академический отпуск. Леня стал старшим лаборантом, а Боря тоже кем-то, но он свою должность толком и сам не помнил, потому что на самом деле стал профессиональным хохмачом-затейником. Сейчас победы кавээновской команды не менее важны, чем, например, межвузовский чемпионат по баскетболу. Единственная разница в том, что найти и принять в институт готовую команду баскетболистов можно, а команда кавээнщиков формируется из уже поступивших студентов. Это потом они уходят в академотпуск, прыгают из вуза в вуз, числятся «подснежниками» в лабораториях, потом, когда проявят скрытые таланты. Боря их никогда не прятал, а с первого дня пел, орал, прикалывался над однокашниками с таким энтузиазмом, что от темной его спасала только кавээновская команда, как предохранительный клапан перераспределявшая его необузданную энергию. КВН же стал основным видом деятельности Маслодоева, потому что с его способностью корчить рожи, необходимости учиться уже не было. Боря обзавелся брюшком, поклонницами и постоянным местом в сборной института.

Почему Маслодоев с ним дружил, Леонид не помнил: то ли он дал кавээновской звезде списать, то ли не поддержал предложение набить Борину морду. По крайней мере, фундамент их взаимоотношений