— Хотите выпить кофе и перекусить?

Прежде чем она успела ответить, вошла Гортензия с подносом, на котором стояла чашка кофе и были изящно разложены только что приготовленные пирожные и миниатюрные бутерброды.

— Bonjour, madame Bailley[12], — поздоровалась она. — Я слышала, как вы приехали, и подумала, что вам будет приятно выпить кофе и съесть маленькие кремовые пирожные, которые вы так любите.

Мадам Байи заметно повеселела:

— Очень мило с вашей стороны, Гортензия. Мне не хватало ваших пирожных, когда я уехала. — Она довольно улыбнулась, когда Гортензия поставила поднос на маленький столик рядом с ней и Тришей. — Это известие о Мари-Роз меня очень огорчило.

— Да, печально, madame. — Гортензия умолкла, затем неожиданно повернулась к Трише: — Кстати, вспомнила, mademoiselle, моя мать прислала халатик для мадам Беннет. Отвезите его в больницу.

— Ваша мать очень любезна, Гортензия. Может быть, вам лучше самой отнести его Мари-Роз? Думаю, она будет очень рада видеть вас, — сердечно сказала Триша.

— Merci, mademoiselle[13]. Я с большим удовольствием навещу мадам.

— Как поживает ваша мама, Гортензия? — Мадам Байи ласково улыбалась.

— Она приходит в себя от падения, мадам. Это случилось вчера вечером, как раз перед нашим еженедельным визитом. К счастью, она лишь сильно испугалась, но врач настоял, чтобы она два дня полежала в постели, — со вздохом сказала Гортензия.

Триша уже настроилась на то, что мадам Байи прищелкнет языком, но ничего не произошло. Очевидно, она относилась к несчастьям чужих людей более спокойно.

— Мне очень жаль слышать это. Кто присматривает за ней?

— В ту ночь мы оба были у нее, и мой муж останется с ней, пока она не придет в себя.

Гортензия вышла из комнаты, и Триша, подававшая кофе, передала мадам Байи пирожные, та милостиво взяла их. Она наблюдала, как Триша наливает себе кофе, и не без любопытства спросила:

— Mademoiselle, вам не было страшно вчера, когда остались на вилле совсем одна?

К отчаянию Триши, ее лицо запылало, и ее собеседница засмеялась, увидев ее смущение:

— У вас виноватый вид! С вами, случайно, не было мужчины?

Триша напряглась. Она не отрывала глаз от кофе, пытаясь взять себя в руки. Какая глупость — позволить незнакомой женщине расстроить себя. Не могла же эта женщина знать, что Рив оставался здесь ночевать. Откуда ей это знать? Разве она не вернулась из круиза только сегодня утром? Триша рассмеялась, и напряжение ужасной минуты как рукой сняло.

— Да, — весело сказала она, — но вы же никому об этом не скажете, да?

На мгновение мадам Байи растерялась, затем она тоже рассмеялась.

— Так мне и надо! — Она доела пирожное и вытерла рот салфеткой. — Раз уж мы заговорили о мужчинах, — продолжала она, — не Рив д'Артанон ли был тем хирургом, который оперировал нос Мари-Роз?

Триша взяла свою чашку с кофе и подавила дрожь.

— Да, именно он.

Мадам Байи вздохнула:

— Становится легко, когда знаешь, что это делает Рив. Он удивительно умен и обожает Мари-Роз. Ума не приложу, почему ей надо было ехать в Лондон.

— И выходить за моего брата, вы хотели сказать? — спросила Триша. — Может быть, они были влюблены.

— Рив был такой идеальной парой для Мари-Роз. — Мадам Байи продолжала, словно не слыша слов Триши: — Все их друзья ожидали, что они поженятся. — Она вздохнула. — Рив совершенно удивительный человек, и он может так много дать.

— И Джереми тоже, — смело вставила Триша. — Может быть, у него нет того влияния, которым пользуется Рив д'Артанон, у него нет виллы в деревне, но он способен сделать свою жену счастливой. Они были очень счастливы в Англии.

Мадам Байи поджала губы и молчала. Триша спросила не без любопытства:

— Почему вы так настроены против брака с иностранцем?

Ее собеседница приподняла узкие плечи:

— Я дважды была замужем. Моим первым мужем был англичанин, и мы прожили пять лет. Это были самые несчастливые годы в моей жизни, потому что мы совершенно не подходили друг другу. В конце концов, он бросил меня и ушел к другой женщине. Я добилась развода и вернулась в Париж. Затем мой первый муж умер, и через два года я снова вышла замуж.

— И вы были счастливы? — поинтересовалась Триша.

— Я была самым счастливым человеком, — последовал ответ. — Я знала своего второго мужа со школьной скамьи.

Триша задумчиво сказала:

— Я рада, что вы нашли свое счастье, но не разделяю вашего мнения, что всякий брак с иностранцем неудачен. Все дело в том, как оба приспособятся друг к другу. Мой брат и Мари-Роз были очень счастливы в Англии. Любовь сглаживает противоречия.

Мадам Байи с интересом взглянула на нее:

— У меня был горький опыт, и я останусь при своем мнении. Извините, mademoiselle.

— Не стоит извиняться, — весело сказала Триша. — Все имеют право на собственное мнение. Вы живете далеко отсюда?

Мадам Байи расслабилась и ответила, что у нее есть квартира в пяти минутах ходьбы отсюда. Визит закончился вполне дружелюбно, но Тришу мучили угрызения совести, когда гостья ушла. Не оставляло сомнений, что эта женщина не одобряет выбора своей племянницы, но это ее личное дело до тех пор, пока она не пытается навязать свои взгляды Мари-Роз и погубить брак, который стал немного неустойчивым. Эта мысль расстраивала, но Триша, которая во всем старалась увидеть хорошую сторону, решительно отбросила ее. В конце концов, эта женщина не кажется злой.

Приехав в тот день в больницу, она нашла Мари-Роз сонной и не столь веселой, как вчера. Она провела бессонную ночь и приняла снотворное, от которого ей все время хотелось спать. Темные пятна вокруг глаз немного поблекли и приняли желтоватый оттенок. Триша не стала беспокоить ее новостью о возвращении тети, тем более что Гортензия приехала вместе с ней и преподнесла ей голубой халатик, который ее мать сшила для Мари-Роз. Длинный кремовый автомобиль Рива был припаркован за пределами больницы, когда они приехали. Он все еще стоял там, когда они вышли. Хозяина не было видно, и Триша проглотила разочарование, за которое презирала себя.

Во время визитов Мари-Роз Триша обнаружила, что каждый день пролетает, словно морской бриз. По утрам она обычно ходила смотреть достопримечательности, отвечала на письма или бегала по магазинам. Большинство вечеров она проводила дома, иногда ходила гулять по паркам или сидела в кафе на одном из бульваров и наблюдала, как мимо проходят толпы людей. У нее не хватало денег для посещения любимых мест развлечений, да и ходить туда одной было скучно, так что она выкручивалась как могла.