— Но я… — Она была в замешательстве. — Ведь доктор ясно сказал.

— К черту доктора! — прорычал Джеймс. — Уитком помог твоей матери?! Ей стало лучше? Она выздоровела?!

Сара со вздохом покачала головой:

— Нет, не выздоровела.

— Твой отец рассказал, что Уитком несколько лет пытался вылечить ее. И все без пользы. Доктор ничего не сделал для нее. Он просто шарлатан. Мошенник!

— Но он сказал… Сказал, что она поздно к нему обратилась.

— Все, помолчи! Я твой муж, и я говорю тебе, что сексуальные потребности не имеют ничего общего с сумасшествием. Ты мне веришь?

Сара раскрыла рот, но так ничего и не сказала. Какое-то время оба молчали, наконец она спросила:

— А те женщины?.. Они получали оргазм… с тобой?

Джеймс нахмурился и проворчал:

— Полагаю, что да.

— Наверное, ты просто успокаиваешь меня.

— Ничего подобного! Неужели ты думаешь, что я рассказываю про других своих женщин, чтобы успокоить тебя?

Она промолчала.

— Сара, поверь, я люблю тебя! — При этих словах глаза ее распахнулись, и Джеймс вдруг сообразил, что еще ни разу не произносил эти слова вслух. — Да, я люблю тебя. И если мне покажется, что тебе грозит опасность, поверь, я сделаю все, что смогу, чтобы защитить тебя.

Жена молчала, и он вновь заговорил:

— Сара, дорогая, когда мы венчались, ты мне кое-что обещала, помнишь?

Она посмотрела на него с удивлением:

— Разве?..

— Перед Богом и людьми ты обещала любить меня и повиноваться.

— Ну… да, конечно.

— Тогда давай расставим все точки над i. Если у тебя вдруг возникнет потребность узнать что-нибудь о себе и о своем теле — или о моем, — только я буду тем, кто все тебе объяснит и всему научит. Поняла?

Она по-прежнему молчала.

— И если вдруг появятся какие-нибудь вопросы про желание, например, то мы вместе найдем ответы. Понятно? Мы вместе определим, что тебе нравится больше всего. И больше никаких идиотских книг. Если вдруг заболеешь, мы найдем самого лучшего доктора в Лондоне. Договорились?

Сара крутила на пальце обручальное кольцо. Наконец кивнула и прошептала:

— Да, конечно.

— Дорогая, громче.

— Да, я приду к тебе, Джеймс.

Сара вопросительно посмотрела на него, и он добавил:

— Я имел в виду мужскую анатомию.

— Но, Джеймс… Ведь еще только середина дня…

Он с усмешкой пожал плечами:

— Ну и что? У тебя за день явно накопилось много вопросов. Мне кажется, ты хотела бы получить на них ответы, не так ли? И я мог бы преподать тебе урок.

Сара облизнула пересохшие губы. И Джеймс понял, что победил. Впрочем, и она — тоже.

Он распустил галстук, запер дверь на ключ, и урок начался.

Сара вытянула ноги под одеялом, пытаясь найти прохладное местечко. Все-таки это было странно — лежать совершенно голой в собственной постели. Странно и безнравственно. Она с наслаждением потянулась, утопая в тонких простынях.

До ужина было еще далеко. Но надо было вставать и одеваться. Джеймс уже час как поднялся. Одевшись, он поцеловал ее и приказал оставаться в постели.

Сара улыбнулась и решила не перечить. Муж велел лежать и отдыхать, а она клялась подчиняться ему.

В ногах и руках была тяжесть, но при этом Сара ощущала удивительную легкость. Она сказала ему правду. Хотя Джеймс знал правду и без нее. И все равно не отверг ее. Более того, убедил, что с ней все в порядке.

Когда он заговорил о других женщинах, Сара должна была почувствовать боль. Возможно, через какое-то время так и будет, но сейчас она испытывала к этим дамам только благодарность. Она была такая же, как они. И отличалась от своей матери. Не была ни беспокойной, ни нервной, ни угрюмой. Она была счастливой.

Дотрагиваться до его тела — вот что делало ее счастливой. Дотрагиваться и заставлять его стонать — вот от чего она испытывала радость. Усмехнувшись, Сара уткнулась в подушку.

— Что это ты замурлыкала, как котенок? — раздался голос мужа.

— Джеймс?!

Она вскочила, прикрываясь простынями.

— Ах, как мы стыдливы.

— Перестань.

Улыбнувшись ее смущению, он опустился на край кровати. Убрал локон с ее щеки.

— Сказать, чтобы подавали ужин? Мы можем поужинать и здесь, если хочешь.

Сара сразу подумала о слугах и о том, что они станут говорить. И поняла, что ей все равно.

— Хорошая мысль.

Когда он потянулся к звонку, Сара ахнула. Костяшки пальцев у Джеймса посинели.

— Что у тебя с рукой?

Он на секунду замер. Потом взялся за шнур и дернул.

— Можешь не переживать по поводу встречи на следующей неделе, о которой договорилась. Доктор пришел к выводу, что ты не нуждаешься в его помощи.

— Прекрасно. Так что у тебя с рукой?

Он отвел глаза.

— Джеймс, зачем?

— Когда мы венчались, я поклялся любить и защищать тебя.

— Какое отношение к защите имеет то, что ты избил ученого человека?

Джеймс с усмешкой пожал плечами:

— Дорогая, считай это проявлением моей любви.

— Ах, Джеймс!.. — Она укоризненно взглянула на него, потом, потупившись, пробормотала: — Знаешь, мне надо еще кое в чем признаться.

Он уставился на нее в изумлении:

— Опять?!

— Да. Знаешь, мне кажется… Видишь ли, я уверена, что страшно тебя люблю.

— Понял, дорогая. Значит, «страшно»?

— Да, просто ужасно!

Он поднес к губам ее руку. Потом с улыбкой сказал:

— Ну и чудесно, любимая. Было бы жутко тяжело жить одному. Но я обратил внимание, что ты все еще в сомнениях.

Сара проглотила подступившие слезы.

— Никаких сомнений. Ты тут ни при чем. Я просто немного… сбита с толку. Моя жизнь очень изменилась. Новый дом, новая роль, новая жизнь… Ведь я теперь миссис Худ. Но кто она такая, эта миссис Худ?

Джеймс насупился и пробурчал:

— Не очень-то мне нравятся твои раздумья, Сара.

— Но это всего лишь перемены, Джеймс. Ведь у меня в жизни все изменилось, и я хочу все это осмыслить. А ты… ты такой милый, добрый, терпеливый… И если бы не ты… Если бы не ты, Джеймс, мне было бы страшно и одиноко.