Здесь было прохладно и, по ощущению, температура постоянно снижалась, у меня стучали зубы и колотилось сердце. Затем свет стал ярким – кто-то оставил зажженными четыре фонаря – мы оказались в часовне гильдии Святого имени Иисуса.

Вокруг – пустынно, тихо, как в могиле. Но по стенам висели гобелены, у восьми деревянных скамей были простеганные сиденья, рядом стояли скамеечки для коленопреклонения, за украшенным резьбой алтарем с золоченым распятием виднелся яркий триптих.

– Пойдем, – сказал Кристофер и, поставив свой фонарь, снова взял меня за руку и повел вперед.

На мгновение меня ошеломила вся эта красота, огромное богатство и тончайшая отделка часовни. Позади распятия, на триптихе над скромными яслями в Вифлееме, по небу летели ангелы. Удивительные ангелы с позолоченными крыльями и нимбами, в мерцающих одеждах, с золотыми трубами и арфами в руках. Погрузившись в мысли и в молитвы, я не противилась тому, что Кристофер поставил меня на колени на скамеечку перед алтарем.

– В этом священном месте, – произнес он шепотом, – я спрашиваю тебя, Верайна Ваксман Весткотт, в четвертый и последний раз: станешь ли ты моей женой?

Это вырвало меня из мира грез. Он снова снял с пальца свой перстень и держал его между нами, словно собираясь пожертвовать. В отраженном свете камень отблескивал кроваво-красным цветом.

– Над нами главный престол, – продолжал он, в то время как я молчала, – перед которым принц Артур будет венчаться со своей принцессой Екатериной, и я тоже прошу тебя быть моей спутницей жизни. Разве ты не дашь сейчас этой священной клятвы перед Господом, перед этими ангелами, которых ты так любишь вырезать? И тебе воздастся сторицей.

Он имел в виду, что делает мне здесь предложение в последний раз. Что, это на самом деле либо сейчас, либо никогда? Если я откажу ему, не станет ли он моим врагом?

– Верайна, надень мое кольцо, пусть все видят его, как все видят мою любовь к тебе.

– Это… Эта окончательность так неожиданна. Я восхищаюсь тобой и уважаю тебя, но не мог бы ты дать мне еще времени?

– Неожиданна? Да я стою перед тобой на коленях месяцами! Уилл умер год назад, и ты знаешь, что он хотел бы самого лучшего для тебя, для Артура и для мастерской. А это означает, говорим ли мы о работе или о делах сердечных, союз со мной.

– Я знаю.

– Правда? Но ты в нерешительности, как самая слабая представительница твоего пола, Ева, когда захотела съесть то роковое яблоко с древа познания, в то время как она должна была доверять Адаму и повиноваться Господу.

– Значит, я буду повиноваться Господу, выходя за тебя?

– Тебе обязательно говорить как адвокату? Святой Павел сказал: «Пусть вступают в брак».

– Если ты действительно желаешь мне добра, дай мне еще немного времени, уладить кое-какие дела.

– Выходи за меня, и я помогу тебе их уладить! Ты должна перестать цепляться за свою скорбь об Эдмунде, потому что я подарю тебе сыновей, чтобы занять его место, они заставят тебя позабыть его.

Мне показалось, что я произнесла «никогда», но очевидно, я сказала это про себя. Потому что он несся дальше:

– Тебе нужен мужчина, который мог бы подсказывать, куда повернуть, чтобы ты не сбилась с пути.

Сбиться с пути – это об искушениях Евы и о моей принадлежности к слабому полу. Но я осмеливалась мечтать, желать чего-то другого, думать, что могу руководить своей собственной лавкой и даже, возможно, в какой-то мере, собственной жизнью.

– Сколько еще времени тебе нужно, чтобы ты решила? – спросил он, снова втискивая перстень с рубином себе на палец. – А если я дам тебе еще две недели, мое терпение, при том, что я нетерпелив, убедит тебя, как сильно я хочу тебя и уважаю твое решение? Разве это не любовь?

– До Рождества, – выпалила я. Конечно, думала я, к тому времени я почти завершу статуи и мое пребывание во дворце рядом с королевой и с Ником должно будет скоро закончиться. – До Рождества, потому что зима – хорошее время для свадеб.

– Тогда скрепим наш договор, – сказал он и левой рукой с кольцами взял меня за подбородок. Он поцеловал меня крепко, страстно. Как хорошо было когда-то предаваться ласкам с Уиллом в нашей постели! Но меня тревожило, что сейчас я не ощущаю жара, возносящего меня вверх, похожего на полет ангелов над нашими головами, – охватывавшего меня просто от взгляда Ника Саттона.

Ах, какая же я дура, думала я, возвращаясь вслед за своим недовольным поклонником по ступенькам винтовой лестницы в реальный мир.

Распевая псалмы и аккомпанируя себе на арфе, над нашими головами плыл ангел. Толпа, выкрикивавшая приветствия, смолкла, и я ясно услышала, как Екатерина Арагонская произнесла что-то по-испански. Я стояла на цыпочках, пока ноги не свело, чтобы увидеть ее и ее свиту, остановившуюся на улице посмотреть на представление, которое устраивала влиятельная гильдия бакалейщиков.

Да, хорошо, что мы догадались прийти сюда за два часа и теперь стояли в этой толкотне и давке. Артуру хотелось посмотреть представление с красным валлийским драконом и нарисованным на холсте замком, но я отвела его сюда вчера, чтобы он увидел, как возводят декорации, я знала, нам никогда не пробиться так далеко сквозь такую массу людей, как та, что собралась сегодня. Нам даже удалось увидеть, как чудовище изрыгало дым, так что Артур был очарован не меньше, чем я сейчас этим летящим ангелом.

Наша будущая принцесса и королева въехала в Сити через Лондонский мост, мы услышали, как нарастают рукоплескания. Мы, те, кто знал ее маршрут, могли сказать точно, где она находится, вести об этом распространялись по толпе, набившейся в узкие улицы, словно сельди в бочку. Мы слышали, как ее приветствовали, когда она повернула на Фенчерч-стрит по направлению к улице Корнхилл и к Чипсайду, где под сенью Элинор-кросс ее официально приветствовал лорд-мэр Лондона. Затем она проследовала к собору Святого Павла на благодарственный молебен в честь ее благополучного прибытия в Англию. Как бы мне хотелось дожидаться ее там, но сегодня там были только руководители Почтенной гильдии Свечных дел мастеров, чтобы зажигать в соборе свечи.

По счастью, принцесса ехала не в паланкине, а верхом на ярко разукрашенной лошади, так что мы могли разглядеть ее. Мод и я – и Джил с Артуром, сидевшим у него на плечах, – не сводили глаз с фантастических одеяний инфанты и ее испанских придворных. Как мы и ожидали, их одежда была украшена тонкой ювелирной работой и обильной вышивкой, юбки и рукава объемные, хорошей формы. Эти наряды казались такими иностранными нам, англичанкам в платьях в складку, с обтягивающими рукавами. На принцессе была маленькая шляпка с низкой тульей и широкими полями, похожая на кардинальскую. Сама она была невысокой, и казалось, она слегка утопает в своем костюме.

Я слышала, что она всегда появляется на публике в вуали. Но сегодня было видно ее красивое округлое лицо с двумя локонами, спускающимися по щекам и прикрывающими уши. Не один раз я слышала в толпе разговоры о том, что цвет лица, золотисто-рыжие волосы и голубые глаза она получила в наследство от английской прабабушки королевской крови из рода Плантагенетов. От этого мы любили ее еще больше. Какая красавица жена достанется нашему дорогому принцу Уэльскому!