В общем-то она была права. Саврасов никогда не оригинальничал. Был традиционен в ухаживаниях. Цветы, подарки, рестораны, курорты. И никаких поездок в карете по ночному городу, полетов на воздушном шаре, фейерверков, красных дорожек к кровати из лепестков роз. Ванны из шампанского были. Но наполнялись они обычно не для одной, а сразу для нескольких и в таком состоянии, когда уже мало что соображаешь. Главное – покуражиться!

– Могу предложить театр, оперу, кино… – Лицо Незнакомки сохраняло скучающее выражение. – Боулинг, каток, аквапарк. – Девушка фыркнула. – Катание на лошадях по парку, на кораблике по Москве-реке, на вертолете над городом? – Она наморщила носик. – На ракете в космос? Только, увы, сегодня это не смогу организовать…

Незнакомка посмотрела на него с той долей безобидного снисхождения, которую может отмерить лишь женщина, и произнесла слова, которые Саврасов никак не ожидал услышать:

– Пригласите меня к себе…

– Ко мне? – переспросил Виктор на всякий случай.

– Да. К себе домой. Или у вас, олигархов, это не принято?

«Все-таки знает, кто я такой!» – промелькнуло в голове у Виктора. А Незнакомка, как будто прочитав его мысли, проговорила:

– У вас «Бентли» с шофером, а позади джип охраны, вы очень богаты и, скорее всего, известны. – И с любопытством на него посмотрела. – Я ведь права?

– В принципе, да.

– Поэтому я спросила, принято ли у вас приглашать малознакомых людей в гости.

– Не принято, – честно ответил он.

А про себя еще и добавил: «Особенно женщин!» Да и не пришло бы Виктору в голову пригласить даму, с которой только-только познакомился, к себе домой. И не столько потому, что он не хотел пускать туда посторонних, сколько не желая обидеть барышню. Подумает, что он относится к ней как к легкодоступной женщине. Одно дело в ресторан ее позвать, другое – к себе домой. Это почти приглашение в койку. Понятно, что все это просто «китайские церемонии». И после ужина в ресторане он все равно пригласит барышню отправиться к нему или в какой-нибудь загородный отель, но, во-первых, они уже немного узнают друг друга, а во-вторых, женщина всегда может ответить «нет». Право выбора за ней.

Пока он размышлял, Незнакомка не сводила с него глаз. Пыталась прочитать мысли?

– Что ж, я не настаиваю, – сказала она, отвернувшись к окну. – Но в ресторан не хочу. Как и в кино. И в боулинг. Устала от людей за сегодняшний день.

Виктор подумал о том, что закрыть ресторан, кино, боулинг для всех посетителей, кроме них, не проблема. Деньги творят чудеса. Но не сказал этого. Произнес другое:

– Если вы еще не передумали… Я приглашаю вас к себе.

– Не передумала. – И, накрыв его ладонь своей, легонько ее сжала. Виктор хотел поднести ее ко рту, чтобы поцеловать, но Незнакомка тут же засунула руки в карманы. Саврасову показалось, что они дрожат.

Пока ехали к Виктору домой, разговаривали ни о чем. Незнакомка не желала ничего о себе рассказывать. На личные вопросы отвечала загадочной улыбкой. И Саврасов перестал их задавать. Спрашивал, смотрела ли она последний фильм Спилберга, любит ли стихи, как относится к португальским винам – сам он их любил и намеревался угостить девушку чудесным портвейном, привезенным с острова Мадейра.

Когда они наконец оказались на месте, Виктор провел гостью в гостиную. Помня о том, что она устала от людей, отпустил прислугу и сам растопил камин, накрыл на стол – девушка категорически отказалась от ужина, и Саврасов ограничился фруктами, голубым английским сыром, удачно сочетающимися с портвейном, орехами.

Сняв пиджак и галстук, Виктор сел рядом с Незнакомкой на диван. Разлил вино по фужерам. Подал один девушке, второй взял сам. Хотел сказать тост, но пока прикидывал, какой лучше, Незнакомка сделала глоток и закашлялась.

– Не в то горло попало? – участливо спросил Виктор.

– Нет. Очень крепкое. Я не привыкла к таким винам…

А мне сказала, любишь портвейн, врунишка, улыбнулся про себя Саврасов. А вслух спросил:

– Тогда, может, шампанского?

– Нет, не нужно шампанского. Буду пить вместе с вами портвейн. – Она чокнулась с ним и сделала еще один глоток, уже маленький. – Это нас сблизит.

– Мы быстрее сблизимся, перейдя на «ты».

Незнакомка кивнула.

– И если ты скажешь, как тебя зовут, – добавил он.

– Это не важно, – прошептала она, приблизив свое лицо к лицу Виктора. Ее рот почти касался его губ. Их щекотало ее дыхание. Саврасов ждал, что она его сейчас поцелует, но девушка отстранилась. И вернулась к портвейну.

Виктор откинулся на подушку и стал наблюдать за тем, как она пьет. Смотрел на ее изящные руки, держащие фужер, на влажные от вина губы, на дрожащие после каждого глотка ресницы. Ее профиль был облит желтым светом, это отблески огня, горящего в камине, его золотили. И ее лицо напомнило Виктору ожившую венецианскую маску. В одной из комнат особняка висела похожая, золотая, невероятно красивая, только с перышками вместо волос…

Фужер опустел. Незнакомка поставила его на столик. Виктор, успевший отпить лишь несколько глотков, торопливо подался к бутылке, чтобы налить Незнакомке еще, но она перехватила его руку и…

Поднесла к своим губам и порывисто поцеловала!

Виктор не ожидал этого. Конечно же, женщины часто целовали его первыми. Обычно в щеку, губы, шею. Некоторые начинали с поцелуев живота, а особенно развратные – с того, что находится ниже. Да, бывало и такое. Минет после часа знакомства. Легко и непринужденно. Да не где-нибудь, а в ресторане. Под столом. Или в кинотеатре во время сеанса. Но ни одна еще не целовала руки.

Виктор отставил свой фужер и, придвинувшись к Незнакомке, обнял ее. Девушка прильнула к нему, уткнулась носом в его шею и что-то прошептала. Саврасов не расслышал и немного отстранился, желая спросить, что она сказала, но девушка с жаром принялась целовать его, и Виктор тут же забыл обо всем.

Секунды бежали, складывались в минуты. А они все не отрывались друг от друга. На ее губах не осталось помады. Они вспухли. И Виктору хотелось их целовать еще и еще.

– Где у тебя ванная? – хрипло прошептала она, отрываясь от Саврасова.

– Там… – Он указал направление.

Незнакомка поднялась и, одергивая на себе одежду, пошла в ту сторону. Ее не было минут пять. А когда она показалась на пороге, Виктор не смог сдержать восхищенного возгласа…

Незнакомка вернулась из ванной в одном белье. Дымчато-сером. Красивый лифчик, трусики-танго, а на ногах замшевые босоножки на высоченном каблуке. Она встала в дверном проеме, раскинув руки и скрестив ноги. Виктор смотрел на нее и поражался совершенству картины. Если б у него в руках был фотоаппарат и он снимал, то получился бы бесподобный кадр.

– Какая ты красивая, – не смог сдержать эмоций Саврасов.