Она оглядывалась, боясь наткнуться на кого-то из знакомых. Еще не хватало, чтобы Степику донесли, ей потом не оправдаться.

Мира благополучно вышла из деревни, нашла знакомую тропинку и пошла вперед. В лесу деревья, казалось, парили в кристально прозрачном морозном воздухе. Все сверкало и переливалось в ярких, слепящих лучах зимнего солнца, а небо будто отражалось на снегу глубокими голубыми тенями. При малейшем колебании воздуха снег начинал сыпаться с веток и сверкать подобно бриллиантам.

Безотчетная любовь к земле, к природе, к родному краю зарождалась в душе девушки. Она теснила сердце, откликаясь светлой печалью…

Мирослава зачерпнула ладонью снег и поднесла к губам. Мелкие кристаллики таяли, превращаясь в капельки. Снег пах сосновой хвоей, шишками, смолой. Не удержавшись, Мира лизнула его языком, как лизала когда-то в детстве.

Она шла и воображала себя то Снегурочкой, то Настенькой из любимой сказки «Морозко», а то и вовсе лесной феей, бесплотной жительницей бесконечных, застывших, укутанных снегом лесов. Так светло и радостно было на душе, и чувство невероятной свободы кружило голову. Казалось, стоит только раскинуть руки пошире, закрыть глаза — и можно полететь.

Хутор возник неожиданно. Лес, почти полностью обступающий большую поляну, расступился, и Мирослава увидела небольшой крепкий сруб под шиферной крышей. Белые резные ставни украшали его, резным было и крыльцо. У калитки росли две рябины, и их гроздья горели алым на бело-голубом фоне зимы. Из дымохода в кристально-чистое небо поднимался дымок, красноречивее любых слов говоривший о наличии в доме хозяина.

Мира стояла как завороженная и смотрела на хутор. Здесь было так красиво, так уединенно и спокойно, что захватывало дух. Девушка впервые видела хутор днем и не понимала, почему раньше не приходила сюда. Места были такие, что прямо бери и рисуй. И можно лишь догадываться, как чудно здесь осенью, когда деревья украшены позолотой, а рябина у дома алеет спелыми гроздьями. Или летом, когда в тишине слышно, как шумит лес, жужжат пчелы, собирая нектар, качаются лесные колокольчики, и если прислушаться, можно даже услышать их серебристый звон. Или весной, когда в весеннее небо взмывает жаворонок и журчит полноводная речка.

Мира долго стояла, глядя на хутор из-за сосновой ветки, под тяжестью снега склоненной к земле. О том, чтобы выйти на поляну и постучать в дверь дома, она не помышляла. Вряд ли Вадим обрадуется вторжению и, скорее всего, просто не откроет. Постояв еще немного и чувствуя, что начинает замерзать, Мирослава развернулась и зашагала обратно.

Дома, выпив с бабушкой чаю, согревшись и убедившись, что Степика нет, девушка пошла к Поляковым. Она не сомневалась, что братец там. За обедом Леша говорил что-то о том, что бабушка его отправилась в райцентр навестить родственников и сегодня большой дом в полном распоряжении ребят. Мира не сомневалась также, что ребята не преминут этим воспользоваться и наверняка, собрав компанию, уже гуляют вовсю. Как же она была удивлена, застав парня одного.

Лешина бабушка жила в добротном деревянном доме с просторной верандой и большими окнами, которые украшали резные наличники. Выкрашенный, ухоженный, выстроенный на века, этот дом всегда нравился Мире. Он существенно отличался от маленького простенького домика бабы Нины. Построен он был много позже, и весь его вид говорил о достатке хозяев. Поляковы действительно всегда хорошо жили. Бабушка Лешина всю жизнь проработала в бухгалтерии совхоза, контора которого располагалась в соседней деревне, а дед был бригадиром на ферме. Правда, дед умер несколько лет назад, но обеспечить хорошее будущее своим детям старики успели. Родители Леши жили в Минске, а дядька с теткой в Логойске.

— А где Степик? — спросила девушка Полякова, когда он пригласил ее в дом и помог снять куртку.

— Ушел с Гариком к Наташке. Ее бабушке понадобилась мужская помощь: то ли розетку починить, то ли проводку. Они уже давно ушли, так что прийти должны с минуты на минуту. Мира, ты проходи, не стесняйся! Хочешь, включу телевизор?

— Нет, не надо, — оглянулась Мирослава и заправила за уши выбившиеся из хвоста пряди волос.

Внутри дом был уютным и светлым. Кружевные шторы на окнах, люстры со стеклянными плафонами, буфет, салфетки под хрустальными вазами, горка с посудой, напольные часы, венские стулья, кресло-качалка и печка-голландка произвели на Миру сильное впечатление. В таком доме хотелось жить.

— Прикольная у вас качалка!

— Хочешь, можешь посидеть. Бабушка вечерами в ней сиживает, вяжет и сериалы смотрит.

Мира села в кресло и, качнувшись взад-вперед, остановилась и поднялась.

— Хорошо у вас здесь, так тепло и уютно… А ты почему не пошел к Наташке?

— Меня оставили за шеф-повара, так сказать! — Поляков улыбнулся, и вокруг его голубых глаз образовались морщинки. — Бабушка уехала, и мы решили сегодня собраться у меня.

— М-да? — девушка огляделась. — Хочешь, я помогу тебе? Правда, я не очень-то умею готовить, но почистить что-нибудь, порезать, помешать могу.

— Ну, пойдем! — парень отступил в сторону, пропуская девушку вперед, и она прошла в кухню.

Здесь, как и во всем доме, тоже было мило и по-домашнему тепло. Лампа под старым абажуром заливала комнату мягким светом. Печка, всевозможные полочки, баночки, цветастые занавески, посуда, ведра с водой, ухваты, пестрые полотенца на гвоздиках, стол, застеленный яркой клеенкой, половики, горшки с цветами на окнах, табуретки — обычный интерьер обычной деревенской кухни. Единственная городская деталь — холодильник. Конечно, не новый, но если учесть, что у бабы Нины вообще такового никогда не было, и этот можно считать предметом роскоши.

Мира взобралась на табуретку и, приоткрыв крышку кастрюльки, стоявшей на столе, заглянула в нее.

— Оливье? Вы что, праздновать что-то собираетесь или просто закуску готовите? — полюбопытствовала.

— Ничего особенного мы не празднуем, просто радуемся, что в кой-то век удалось выбраться на рождественские каникулы, собраться вместе. В последнее время это случается редко. Раньше, когда в универе учились, часто куда-то ездили вместе, тусили. А теперь у каждого своя жизнь…

— А кто ты по профессии?

— Программист. Стажируюсь в одной европейской фирме, филиал которой находится в Минске. Занимаемся разработкой новых технологий и компьютерных программ.

— Ого! Круто!

— Да, попасть в такую фирму — большая удача. И даже не в плане заработной платы. Есть перспективы и возможность работы за границей. К лету стажировка закончится, и если я подойду, со мной подпишут контракт. У этой фирмы открыты филиалы во многих европейских столицах, и я бы не отказался поработать какое-то время за рубежом.

— Здорово! — сказала Мира и украдкой вздохнула. Разговор с Лешей заставил ее вспомнить о собственном будущем и о скорых выпускных экзаменах. Конечно, девушка очень надеялась, что оставшиеся месяцы что-то прояснят и она решит для себя, кем бы хотела стать. Но верилось в это мало. Вряд ли оставшиеся месяцы смогут как-то изменить ее оценки, да и ума тоже не прибавят.