Думаю, даже если бы вокруг шалаша десять человек решили трупы закопать, мы бы не услышали. У меня в ушах только стук сердца дробь отбивал, а мое это было сердце или Пашкино, и не разобрать.

Никогда не предполагала, что смогу быть такой счастливой, зная, что в поселке орудует маньяк.

Мы с Пашкой целовались в шалаше, когда ворона снова надумала прыгать по веткам соседнего дерева. Смутные сомнения овладели нами после того, как ворона начала лязгать железом о землю. Пашка первым пришел в ум и, опять напялив лапник на голову, выглянул из укрытия – по соседству маньяк резво выкапывал яму для новой жертвы!

Сегодня погода была ясной, и даже ряд елок не смог скрыть от нас правды – могильщиком был не кто иной, как председатель нашего поселка Феликс Петрович!

Если бы это был фильм, то сейчас должна была звучать устрашающая музыка с потусторонним завыванием скрипки и внезапным лязгом треугольника. Но все было наяву. Светило солнце, а председатель, насвистывая «В траве сидел кузнечик», бодро делал свое грязное дело. Погрузив очередной громадный мешок в яму, он закидал его землей. Воткнув лопату вместо могильного креста, сплюнул, развернулся и был таков.

Мы с Пашкой, ошарашенные открытием, переглянулись.

– Ну что же, след взят! Теперь он от нас не уйдет! Установим за ним слежку! Нам нужны улики, иначе всего лишь наше слово – против слова председателя. Тем более мы до сих пор точно не знаем, что в мешках, – сказал Пашка, поцеловал меня, и мы пошли по домам с чувством глубокой удовлетворенности.

Ощущение того, что мы знаем врага в лицо, успокаивало. Осведомлен, значит, защищен.

Я вполне жизнерадостно могла готовиться ко дню рождения.

Родители приехали накануне утром. Папа с дедом замачивали шашлык. Бабушка с мамой лепили пирожки, а я весь день крутилась перед зеркалом, подбирая наряд на завтра.

– Бабуль, как тебе? – Я гордо вышагивала в новеньком розовом спортивном костюме, который мама купила мне для физкультуры.

– Соня, ты уверена, что спортивный костюм подходящая одежда для встречи гостей? – подняла на лоб очки бабушка. А мама подняла на лоб брови.

Ничего не понимают в моде! Если бы не старые кроссовки, точно надела бы спортивный костюм – у него такие милые стразики на карманах! Пришлось все же переодеться. Следующий мой выход был в папиных рабочих брюках, из которых он вырос лет пять назад из-за любви к спагетти. Брюки пришлось подвернуть и воспользоваться дедовскими подтяжками. Под подтяжки шла моя белая блузка, которая после маминой стирки вместе с зеленым свитером покрылась разводами. Так как я не нашла галстука, в довершение образа на шею пришлось повязать клетчатый носовой платок. Увидев меня, дед схватился за живот и помчался в туалет. Бабушка сняла очки со лба, засунула дужку в рот и спросила:

– Ты милостыню хочешь собирать?

Да, ретростиль понимают немногие! Но все опять упиралось в обувь: дедовы штиблеты сваливались с моих ног при каждом шаге, а просидеть весь день рождения на месте я точно не смогу. Пришлось достать васильковый сарафан в стиле кантри, мы с папой выбрали его на турецком рынке. Он лайкрой обтягивал грудь и струился вниз широкой юбкой. Бабушка случайно откусила душку очков и, видимо поэтому, расплакалась.

– Ты у нас совсем взрослая стала!

Бабушка обхватила меня с одной стороны, мама – с другой. Наверное, мы стали похожи на гамбургер, в котором я была котлетой.

Вернувшийся из туалета дед заулыбался и зашмыгал носом. На глаза папы тоже навернулись слезы – он резал лук для шашлыка.

Таким образом, наряд на завтра был выбран.

С самого утра меня начали целовать, одаривать подарками и тянуть за уши. Хотя, сколько уже можно расти, и так дылда вымахала, почти с Пашку ростом. Бабушка с дедом подарили мне шикарный кожаный альбом для дневниковых записей и набор масляных красок с колонковыми и беличьими кисточками. Мама с папой – новый сотовый телефон и смешную пижаму.

К обеду приехала Розочка на Эммануиле. Вот у кого всегда самые неожиданные подарки, у Розочки!

Окрыленный надеждами Эммануил активно подключился к приготовлению шашлыка и даже предлагал накрыть на стол, но мама с бабушкой удержали его от этого акта альтруизма.

Розочка отвела меня в комнату и выдала коробку в хрустящей пестрой оберточной бумаге. Внутри я обнаружила набор нижнего белья – оно было невозможно красивое, воздушное и чудесно пахло. Рядом лежал флакончик с мыльными пузырями.

– Примерь… Надеюсь, я угадала с размером, – попросила Розочка.

Белье сидело, как влитое – хоть на обложку журнала меня помещай!

– Мой Бутончик распускается… Ты стала обворожительной девушкой!

Розочка нежно поцеловала меня в щеку, ласково щелкнула по носу и задумчиво взяла в руки флакончик с мыльными пузырями.

– Знаешь, взрослея, люди имеют неосторожность приобретать странные навыки. Например, навык раздувания проблем. Редкий взрослый не умеет раздуть из пустяковины огромную проблему.

Розочка встряхнула флакончик, затем достала тонкую палочку с кольцом на конце и выдула пузатый мыльный шар.

– А ведь стоит всего лишь отпустить ее – и она лопнет.

Пузырь послушно сказал «пх» и растворился в воздухе.

– Бутончик, не разучись отпускать проблемы!

– Как ты? Ты не разучилась? – спросила я, завороженно проследив за нехитрыми манипуляциями с мыльными пузырями.

– Нет, мне пришлось учиться заново. Не всем так везет с бабушками! – ответила Розочка и озорно подмигнула мне.

Я крепко прижалась к ней, как всегда почувствовав себя словно желток в белке. Потом оделась, и мы отправились обедать.

К трем часам явились пунктуальные Маша с Мишей. Они вручили мне лупоглазую лягушку-копилку и букет гладиолусов.

Пашка немного опоздал, было видно, что он тщательно готовился к торжеству – весь не по-дачному отутюженный, причесанный. В одной руке он держал розу, которую подарил моей маме, а другой прижимал к себе огромного медведя. Медведь показался мне необыкновенно милым. Увидев меня, Пашка покраснел до кончика носа. Видимо, выбор сарафана оказался правильным. Еще утром бабушка вплела мне в волосы несколько незабудок, отчего я стала походить на лесную нимфу. За столом мы с Пашкой почти ничего не ели и все время смотрели друг на друга, как полоумные.

Ближе к вечеру уехали Розочка с Эммануилом, а за ними и родители. Бабушка с дедом, оставив молодежь, ушли отдыхать после суетного дня, а мы до полуночи танцевали и целовались.

Заснула я в обнимку с плюшевым медведем, и мне приснилась Розочка – она шла по Млечному Пути в шикарном платье и протыкала маленькой волшебной палочкой мыльные пузыри. Те лопались «пх-пх-пх» и разлетались маленькими искорками.