— Заманчиво. … Но твой ответ вынуждает меня рыть быстрее и без остановки. Мне нужно быть на раскопках, — его сухой тон, только добавлял соли на мои раны. — Нам повезёт, если мы отыщем янтарную глыбу с телом Артура.

…А было время я надеялась, что когда я вырвусь из Манакра и соединю свою судьбу с Басом — я буду купаться в блаженном счастье. Но проблемы просачиваются в твою жизнь где бы ты ни находился, они видоизменяются, и методично закаляют тебя — либо ты сломаешься, либо станешь ещё крепче.

Начинало казаться, что меня избегают умышленно. Бас вернулся очень поздно, измученный и уставший. Его хватило только на то чтобы принять душ, поцеловать меня в губы и вырубиться рядом со мной. Но когда я проснулась Артура уже и след простыл, хоть этот паразит и обнаружил себя в моей постели.

Моя вылазка из комнаты так же не увенчалась успехом встретить хоть кого-нибудь. Если бы сейчас был вечер — я бы подумала, что все сели на мётлы и улетели.

«Кто-то должен быть» не покидающая меня уверенность вела меня дальше по дорожкам к фруктовому саду, где под одним из деревьев маячила макушка Тирэя. Надо же, как только я намерилась поговорить с одним из Корвинов — этим обязательно должен было оказаться тот, кто ненавидел меня больше всех!

Без всяких приветствий я умостилась рядом с ним, заметив, как раздражительно Тирэй захлопнул свой ноутбук.

— Я как раз читал, что нужно избавляться от мусора в своей жизни: в доме, в мыслях и в жизни, — процедил он, играя желваками. Это у него выходило очень выразительно. Но меня не так легко запугать. Знал бы Тирэй что творилось у меня внутри — бояться нужно было ему.

— Мы с тобой оба кого-то потеряли, Тирэй. Ты отца, я брата. Но ни ты, ни я лично не участвовали в этой войне, хоть она и принесла нам немало боли.

За что же ты так неистово ненавидишь меня? Я не сторонница агрессии, если конечно меня не задевать, и с твоей семьей я хочу ссориться меньше всего. Я люблю Баса всем сердцем, если будет нужно — я не раздумывая отдам за него свою жизнь. Так почему ты видишь корень зла именно во мне?

Прежде чем ответить, Тирэй тяжело и протяжно вздохнул, переведя на меня свой глубокомысленный взгляд:

— Потому что я в отличие от тебя, знаю кто ты есть, кем можешь стать, и как можешь навредить моему брату и моей семье. Для нас ты бомба замедленного действия, поэтому стражи и отпустили тебя, зная, что рано или поздно ты выполнишь свою миссию. Бас не станет защищаться, этот идиот слишком влюблён в тебя, чтобы отнять твою жизнь. Тогда это придётся сделать мне или дяде, или ещё кому из семьи если повезёт. Но Бас не простит нам этого. Он и Артур, кстати тоже, надеются что смогут контролировать ситуацию. А это значит, что одной тебе нельзя даже шагу ступить за пределы фермы, заводить друзей, ходить по магазинам. Тебе придётся полностью подчиняться решениям нашей семьи. Но и это не даст стопроцентного результата, ведь ты можешь совершенно случайно поднять монету на улице города, подброшенную стражами, либо же они завербуют постороннего, чтобы тот вынудил тебя прикоснуться к адамантию.

— Что это ещё за хреновина? И что тогда со мной случится? — если честно я слушала Тирэя, но не понимала о чём он говорит.

Тирэй скорчил раздраженную рожу, будто объясняется с умственно отсталой.

— Адамантий это особая сталь, коснувшись её — дремлющее в тебе пробудится. Любовь, все эти сопли — отойдут далеко на задний план, а возможно ты и вовсе отречешься от этого. Ты будешь чувствовать присутствие черты, строго разделяющей белых стражей и ведьмаков. У тебя появится жажда сражаться и истреблять таких как мы, и в этой жажде ты будешь черпать упоение. Только это станет смыслом твоей жизни. Ты вдруг обнаружишь в себе нечеловеческую ловкость и силу, умение драться и чуять нашего брата на расстояние, как собака. Вот чем ты станешь. Брошенное перед казнью Артура пророчество казалось совершенно невозможным в исполнении. Стражи и ведьмаки не создают семьи. Я не знаю как тебе удалось запудрить мозги моему брату, но он наивно верит, что вы будете исключением. Романтик, мать его! Поэтому я и прошу тебя исчезнуть из нашей жизни ради него же!

Никто до этого не удосужился разъяснить мне на пальцах, насколько ситуация щекотлива. Всё указывало на то, что мы с Басом просто балансируем на тонкой ниточке, не обсудив технику безопасности. Сказанное Тирэем потрясло меня, но в тоже время я была с ним категорически не согласна:

— Я не представляю свою жизнь без Баса, мне больше некуда идти, и я не желаю примыкать к рядам стражей. Если Артур допускает это возможным, значит, надежда есть. Как мне избежать этого адамантия? Не прикасаться ни к чему металлическому?

— Да, но ты же понимаешь, что тебе могут сунуть его в руки совершенно неожиданно. Какой-нибудь продавец мороженого, или мальчишка почтальон.

— Ты плохо знаешь меня Тирэй Корвин — у меня хватит сил бороться за место в этой семье, — произнесла я, решительно поднимаясь. Но браво вскочить у меня не вышло из-за шва, застонав, опираясь на дерево, я кое-как встала на ноги. — В такие моменты я жалею, что не согласилась на предложение Артура, избавить меня от этого. … Ты должен пойти со мной Тирэй.

— Уже разбежался, — ехидно протянул он, не шевелясь. — Зачем это?

— Мы будем искать адамантий у меня в комнате. В вещах, с которыми я вернулась из больницы.

Тихо прикрыв за нами дверь спальни, Тирэй закрыл её на ключ.

— Проблема в том, что я не знаю, что именно упаковывал Бас, он же потом и разобрал сумку. Но… — тут я запнулась, набираясь решимости сказать то что я собиралась в лицо этому мягко говоря недоброжелательному ко мне парню. — Я точно знаю, что клинок должен быть искусно спрятан в тех вещах. Они … меня об этом предупредили.

— Вот как? И ты всё время молчала? — глаза Тирэя остекленели от ненависти. Мне казалось, что ещё чуть-чуть и он придушит меня, инсценировав это под несчастный случай.

— Я … колебалась. Нет, сторону я выбрала давно — я на стороне Баса. Но не Артура. Это пытка — видеть любимого с чужим взглядом, когда он касается меня… меня просто сворачивает в узел. Артур вынудил меня усомниться, своим давлением, своей позой верховного жреца. … Но и он же открыл мне глаза. Можешь высказать мне своё презрение чуть позже. А сейчас начинай искать, потому что я не могу этого сделать, по понятным причинам.

Чертыхаясь себе под нос, и сопя от злости, Тирэй принялся переворачивать в комнате всё вверх дном. Вещей у меня было не много, но мы подумали, что Бас мог что-то случайно заложить. Тирэй проверил всё раза три, но поиски пока результатов не дали. Резкий стук в дверь заставил нас обоих вздрогнуть.

— Это дядя Эрл, и он чувствует, что мы здесь заперлись … вдвоём, — прошептал Тирэй скривившись, не спеша открывать дверь.

— Постой. Что у меня на голове? — спохватилась я.

— Это на пустой которой? Ну, волосы … торчат.

— Расчёска! Ты смотрел на неё? — мои глаза расширились от интуитивной догадки, причём я настолько была уверенна, что это ощущение меня реально испугало.