потом хватаюсь за неё. Пусть ведёт, чтоб не грохнулась с этих порожков. Неспроста это. Наверняка отец приказал ему сегодня быть галантным и не позорить костюм.

Глава 18

Артем

Маленькая врединка начинает рыдать, когда играет марш Мендельсона. Молча достаю из кармана платок и протягиваю ей. Хлюпает носом и вытирается. Даже троллить её за это не буду. Эмоциональная девочка, что тут поделать. Переживает за мамку.

После регистрации и сопутствующих ей процедур, выходим из загса. Теперь нас ждет грандиозная вечеринка в нашем саду. Папа перебрал все рестораны города — нигде не понравилось, и организовал шабаш прямо в нашем доме. Туда уже наверняка съезжаются гости.

По традиции возле загса откупоривают шампанское, и я ловлю Эльку с бокалом в руке. Подхожу к ней сзади и говорю на ухо:

— Вот ты и проспорила, детка.

— Я не пила, — возмущенно пищит.

— Я не слепой. Да и в стакане твоем плещется на донышке.

— Черт…

— Массаж, — напоминаю ей.

— Прямо сейчас??

— Можно позже. Но обязательно сегодня. Я не выспался, расслабиться хочу.

— Аналогично, — фыркает.

— Можешь выспаться со мной, — пользуюсь случаем, что на нас никто не обращает внимания.

— Я люблю спать одна, — отрезает стервочка. — И вообще, что за намёки??

— Просто предложил тебе место на полу в своей комнате.

— Вот спасибо за столь щедрое предложение. Посплю на полу… в своей квартире. И смокинг тебе не идёт, — вру, чтобы уязвить его.

— Придётся потерпеть. В футболке меня завтра увидишь.

— А что будет завтра? — призадумывается. Правда, не знает?

— Второй день свадьбы.

— Серьезно?? Я этого не вынесу, — тяжко вздыхает.

— Я помогу тебе вывезти эти два чудесных дня, — обещаю с ухмылкой.

— Ты что задумал? — щурит свои прекрасные голубые очи.

— Ничего.

— Не ври, Змеевский, по глазам вижу, что что-то придумал. Опять будешь купать в бассейне? Тогда говорю заранее: это платье стоит 150 тысяч. И если…

— В нашем бассейне сейчас нет воды, высушили. Не боись. Платье портить не буду, раз оно тебе так дорого.

— А что будешь портить?

— Тебя, — улыбаюсь, как маньяк со стажем. — А то слишком правильная.

Родители зовут нас в машину. Жаль при них не продолжишь разговор. Но Эльке точно не понравилось обещание её испортить. Накрутит себя щас по самое не могу. Подкинул ей пищу ей для размышления.

Ловлю себя на том, что мне нравится, что она думает обо мне. Как тут не думать, когда такими громкими обещаниями разбрасывается? Интересно, какие варианты приходят ей на ум? Готов поспорить, что про секс. Не такая уж она и правильная, как хочет казаться.

Вспоминаю, как Элька заметила в спортзале мой стояк и как ошпаренная вскочила с коврика. Я не верю, что она девственница, ей двадцать. Мало кто доживает до такого возраста не тронутыми. Если только Синие чулки. А Элька точно не Синий чулок. Красопеточка — это про неё. Неужели никто не смог раскрутить её на секс? Как бы выяснить, целка она или нет? Сыграть в игру «правда или действие»? Не факт, что она станет со мной играть.

* * *

Эля

Да ладно, он просто блефует. Я и так испортилась в последнее время: пью, курю, по вечеринкам хожу. Осталось ещё заняться сексом с незнакомцем — вообще будет улёт.

Для справочки: я не собираюсь этого делать.

Быть правильной — это хорошо. Меньше проблем, больше здоровья. Но какого хрена Змеевский так на меня пялится?? Что он там крутит в своей причесанной башке? Залезть бы и одним глазком подсмотреть. Ничего хорошего я там не увижу. Змеевский — испорченный тип. Я просто уверена, что этот самоуверенный мажор перепробовал всё в этой жизни. Опять завидую что ли?

— Ну что, дети мои, вы готовы к вальсу? — обращается к нам Альберт Камоевич.

Не готовы, но вида не подаем. Синхронно киваем с мрачным выражением лица, как будто нас не вальсировать заставили, а бегать по саду с подносами.

— Вот и отлично.

— У вас всё получится, — говорит мама.

— А да, кстати, поздравляю вас с бракосочетанием! — вымучиваю из себя улыбку.

Да, я таки разревелась. Ни за что больше не пойду в загс, он вызывает у меня странные эмоции.

— Спасибо, дочка, — говорит Камоевич.

Какая я ему дочка?? Если он потребует называть его папой, клянусь, я его пошлю на три веселых буквы: на фиг.

Змеевский тоже кривится, услышав «дочку». Обрести сестру в 22 года — это, наверное, тот еще кошмар. Будем ревновать? Будем драться? Делить игрушки. Тьфу, блин, ну какие в нашем возрасте игрушки? Разве что из секс-шопа.

Божеее! Это подумала я? Ни разу не посещала этот магазин, хотя до жути интересно. Просто попялиться на товар. Но мне кажется, что продавец подойдет ко мне и скажет: деточка, а вали-ка ты отсюда. И ничего, что мне уже двадцать. А мировоззрение пятнадцатилетней. Как-то так. Психолог не помог, отправили к психотерапевту. Что-то там про травму втирали, и я перестала ходить на сеансы. Когда-нибудь повзрослею, ведь так? А если нет — мне и так неплохо.

Приезжаем в особняк Змеевских. Тут уже вереница машин припаркована, всю улицу заняли. Ворота открыты, гости прогуливаются с бокалами шампанского. Как только замечают свадебный кортеж, становятся в шеренгу по обе стороны. Мама и Камоевич идут рука об руку по красному ковру. Мы со Змеем следом за ними. На этот раз он взял меня за руку. Кто-то сыпанул горсть лепестков роз, и один лепесток упал Артему на голову.

Маскирую кашлем смех, Змеевский подозрительно смотрит на меня. Лепесток не снимаю, пусть походит так. Потом на фотках увидит, как замечательно выглядел.

— У меня на голове розы? — допытывается он.

Раскрыл интригу, гад, раньше времени.

— Ага, — отвечаю.

— Так убери.

— Не могу. Тебе идёт, — смешок.

— Эля, быстро убери, — шипит.

Ковер заканчивается у арки с живыми цветами и мамуля с Камоевичем позируют для фото. Он надевает ей ещё одно кольцо — с офигительно большим камнем.

— Эля, — напоминает о себе Артем щипком за поясницу.

Цокаю и тянусь к его голове. И этот славный момент фотограф фиксирует на камеру. Беру ногтями лепесток, боясь испортить его причесочку.

— Что ты там телешься?