Добравшись до окна, лейтенант выглянул на улицу. Элизабет, вошедшая вслед за ним в комнату, встала рядом.

Ночь была достаточно светлой, чтобы Янг смог разглядеть посыпанную гравием дорожку вокруг дома. Она четко выделялась на фоне темной лужайки, за которой на склоне холма черной стеной стояли деревья. Вода в реке, протекавшей за ними, отливала серебром. В ее неподвижной глади отражалось светящееся окно стоявшего на противоположном берегу дома. Чуть ближе, в бухте, на мачте небольшой, но с мощным двигателем яхты желтым светом горел сигнальный фонарь.

– Элизабет, – прошептал Янг, – у твоего мужа был хоть какой-нибудь прибор ночного видения? Бинокль или телескоп?

– Н-не знаю, дорогой, – ответила миссис Уилсон. – По-моему, нет. А если и были, то они на его «Амберджеке». – Черт возьми! Как бы мне хотелось прочитать название...

Янг, вглядываясь в темноту, прищурил глаза. Он заметил, как на борт парусника из шлюпки перелез человек. Яхта под его весом слегка качнулась на воде, и маленький желтый огонек, описав небольшую дугу, вернулся в прежнее положение. Затем послышался характерный звук вынимаемых из уключин весел. Яхта вновь качнулась, приняв на борт второго пассажира. Вслед за этим Янг увидел, как уже пустая шлюпка оторвалась от парусника и кормой вперед поплыла к берегу. Из-за тента, натянутого над кокпитом, он не смог разглядеть, что в нем делается.

Неожиданно на палубе яхты появилась темная фигура, и в тот же Миг послышался шум двигателя и звон якорной цепи. На мачте вспыхнули сигнальные огни, и яхта, набирая скорость, стала выходить из бухты.

– Ну и что? – тихо произнес Янг и замолк.

Больше ему сказать было нечего: неизвестная яхта зашла в бухту, ее экипаж высадился на берег, чтобы размять ноги, потом вернулся на борт, и судно уплыло. При этом никаких правил вождения в территориальных водах Соединенных Штатов парусником нарушено не было – ничего предосудительного или подозрительного в действиях малочисленного экипажа яхты Янг не заметил. Возможно, что люди, вышедшие на берег в час ночи, даже мусора после себя не оставили.

– Теперь я могу включить свет? – тихо спросила Элизабет.

– Да, конечно, – ответил Янг.

– А стоит ли? В этой комнате такой беспорядок, – сказала миссис Уилсон, но свет тем не менее все же зажгла.

Лейтенант повернулся к ней. «Наверно, ждет от меня упреков, – с легким раздражением подумал он. – А с какой стати я должен ее отчитывать? Пусть думает, что поверил ее обману».

Женщина сделала робкий шаг вперед. Вид у нее был виноватый, как у нашалившей девочки, надеявшейся на прощение. Янг поначалу растерялся. В этот момент он чувствовал к ней одновременно и жалость, и страсть, и обиду. Затем лейтенант схватил ее за плечи и крепко прижал к себе. Как ему хотелось поверить ей! Но он прекрасно знал, что позволить этого себе не может. И наверное, не сможет никогда. Однако это уже не могло повлиять на их дальнейшие отношения. Они у них складывались не на взаимном доверии и уважении. Просто они оба чувствовали себя одинокими и очень нуждались друг в друге.

– Дорогая моя, ты хоть когда-нибудь здесь убиралась? – продолжая держать ее в объятиях, спросил Янг. – Это же не комната, а какое-то крысиное гнездо! Где же ты раньше жила? Похоже, что в свинарнике.

Миссис Уилсон ткнула его кулаком в грудь. Но не очень сильно. Она как бы давала ему понять, что при случае может нанести удар и побольнее.

– А тебе не все равно? – возмущенно спросила Элизабет. – Если тебе здесь не нравится, можешь идти в свою комнату.

Некоторое время они молчали, а затем она подняла голову и посмотрела Янгу в глаза. Какое же у нее все-таки красивое лицо, подумал он.. А рот!

В узких брючках и обтягивающей тело кофточке она смотрелась совсем по-иному. Некоторые женщины, надев брюки, выглядят стройными и становятся похожими на юношей. Многим это очень идет, но при этом они не становятся более сексапильными. А вот миссис Уилсон, сама по себе молодая и стройная, мальчика ему никак не напоминала. Розовые брюки, которые были на ней, еще больше подчеркивали ее узкую талию и округлость женских бедер.

Под тонкой, почти прозрачной кофточкой у Элизабет ничего надето не было, и Янг, поняв это, ощутил непреодолимое желание коснуться ее груди. Ожидая, что сейчас получит удар, он поднял руку. Но миссис Уилсон схватила его руку и прижала ее к своей груди.

– О, Дэвид! Дорогой... – прошептала она и, прильнув к нему всем телом, впилась в его губы.

У Янга закружилась голова. Лейтенант уже забыл, что с ним произошло и где он находится. Он чувствовал только ее.

* * *

Некоторое время они, обнимая друг друга, молча лежали на кровати.

– Дэвид... – наконец прошептала Элизабет.

– Да?

– Милый, ты сломаешь мне руку.

Янг засмеялся и, приподнявшись, освободил ее руку. Его удивило, что в комнате горит свет. Но он нисколько не смутился – ведь перед этим был отрезок времени, когда ни он, ни она внимания на свет не обращали. Янг был рад тому, что может видеть лицо лежавшей рядом с ним Элизабет. Он убрал с ее лба прядь волос и, разглядывая ее, не смог удержаться от мысли: что же их ожидает? Настоящее казалось ему безоблачным, а вот будущее...

Должно быть, и миссис Уилсон подумала о том же самом. Счастливая улыбка на ее лице постепенно растаяла.

– Дорогой! – нежно шепнула Элизабет. – Дорогой, давай уедем отсюда.

– Что, прямо сейчас?

– Да, сейчас, – уже более решительно произнесла она. – Деньги у меня есть. Четыре тысячи долларов наличными.

Янг негодующе посмотрел на нее, и щеки женщины от смущения порозовели.

– Дорогой, я не такая уж и дурочка! – заторопилась Элизабет. – Мужчины склонны считать всех женщин пустышками. Понимаешь, после... после того, что произошло, я решила, что мне спешно понадобятся деньги. И я часть их сняла. Но не из местного отделения банка, а из нью-йоркского. Так что четырех тысяч нам на первое время хватит, и никто не догадается, что муж мой мертв. Ты можешь спокойно оставаться Ларри Уилсоном. Когда с тебя снимут повязки, там, где мы будем жить, тебя все равно никто не узнает.

Она резко поднялась и села, поджав под себя ноги.

– Дорогой, поедем!

Янг растерялся. Он понимал, что бегством из дома Уилсонов он сжигает все мосты и окончательно становится дезертиром.

– А как же Хеншо? – спросил Янг.

– А-а... Боб о себе позаботится, – беспечно ответила Элизабет, дав тем самым понять, что судьба старого ухажера ее совсем не волнует.

А он ради нее рисковал своей карьерой, подумал Янг, глядя на спешно одевавшуюся женщину.

Застегнув на брюках «молнию», миссис Уилсон обернулась.

– Ну, что? – спросила она.