– Нет, я определенно боюсь стоять рядом с этой очаровательной девочкой, – повторил призрак, объясняя свой поступок. – Мало того что в ее мире принято рассказывать детям какие-то ужасы, так еще, оказывается, там калечат людей из-за невинного проявления настолько понятного человеческого качества, как любознательность!

– Да никого у нас не калечат! – возмутилась я наглой клеветой на мой мир. – Это просто поговорка.

– И что же она означает? – опасливо осведомился призрак, по-прежнему оставаясь за спиной верховного мага.

– Ну… – Я пожала плечами и неохотно ответила: – Не стоит лезть туда, куда тебя не просят. Здоровее будешь.

– О да, и ты свято следуешь этому совету! – оживился Вэйланд и с явным намеком посмотрел на валяющийся на полу дневник.

Я вспыхнула от смущения, без лишних проблем поняв, на что он намекает. Мол, сказки тут назидательные рассказываешь о вреде любопытства, а сама-то…

– Да Темные пустоши с этим дневником! – вмешался призрачный старикашка. – Давно надо было сжечь эту пыльную рухлядь. Все равно ничего интересного там не написано. Но подожди, сынок. Мне любопытно другое. А добрые сказки у тебя в мире есть?

– Есть! – уверенно заявила я. Затараторила, желая исправить негативное впечатление, сложившееся у призрака о моем мире: – У нас множество добрых сказок! Например… – Почесала кончик носа и выпалила первое пришедшее на ум: – Красная Шапочка, например.

– О, расскажи мне о ней! – оживился старик. – Звучит, по крайней мере, интересно.

– Мама отправила маленькую дочку проведать заболевшую бабушку, – начала я пересказ.

Призрак умиротворенно сложил на животе руки, явно довольный началом.

– Путь девочки пролегал через темный страшный лес, – чуть менее уверенно продолжила я.

Вэйланд кашлянул. Открыл было рот, но в последний момент удержался от каких-либо замечаний. А призрак в немом изумлении высоко поднял седые кустистые брови.

– Там ей повстречался волк, – еще тише проговорила я.

Говоря откровенно, сказка получалась так себе. Я уже предчувствовала те вопросы, которые непременно обрушит на меня въедливый старикан.

Мол, что это за мать такая, которая отправляет маленького ребенка одного через лес, в котором водятся дикие звери.

– Но все закончилось хорошо, – торопливо завершила я, мудро решив выкинуть всю середину сказки. Торжествующе выкрикнула: – Девочка и бабушка спаслись, а дровосеки вскрыли живот волку топорами!

Вэйланд подавился от неожиданности, да так, что закашлялся до слез.

– Я бы постучал тебя по спине, сынок, но уж извини, – виновато вздохнул призрак. Даже попробовал осуществить это, но его рука невесомо прошла через спину верховного мага.

– Пожалуй, хватит на этом детских сказок, – наконец сипло проговорил Вэйланд. – Что-то я сыт ими по горло. Знаешь что, Анна, укладывать наших детей спать буду я. Это решено раз и навсегда.

Я некрасиво раззявила рот. Что? Каких детей?

– Ты ведь моя будущая жена, – напомнил Вэйланд, глядя на меня с мягкой иронией.

– Вот еще! – взвилась я чуть ли не до потолка. Припомнила, с чего, собственно, начался наш несколько затянувшийся экскурс в историю сказок. Высокомерно произнесла: – Я замуж за многоженца не собираюсь!

– Ну, теперь я хотя бы не жестокий убийца, расправляющийся со своими женами. – Вэйланд лишь улыбнулся в ответ на мое замечание, ни капли не обидевшись. С нескрываемым интересом спросил: – А с чего, собственно, ты вообще решила, что у меня много жен?

– Ну… – пробормотала я и покосилась на дневник, мирно лежащий у стола.

Странно, что настолько очевидные вещи ему надлежит объяснять. Он мог бы догадаться, что я в курсе его темного прошлого, потому что прочитала записи.

Хотя…

Я буквально услышала, с каким ржавым натруженным скрипом в моей голове проворачиваются шестеренки. Призрак упорно именовал Вэйланда своим сыном. И он не раз упомянул о том, что дневник принадлежит ему. Это что же получается? На самом деле нет у Вэйланда никакой бывшей жены? Просто отца и сына назвали одним именем, как это зачастую бывает и в нашем мире. А я уж навоображала себе всяческих ужасов.

– А, кажется, я догадываюсь, – насмешливо протянул Вэйланд. Оглянулся на старичка, который мирно покачивался в воздухе за его спиной полупрозрачным облачком, и попросил: – Папа, представься, пожалуйста.

– Вообще-то, сын мой, это ты должен представлять меня сей барышне, – сварливо проговорил старик. – И вообще, смею сказать, что она крайне невоспитанная особа. Вломилась в мою комнату, хозяйничала тут, телесами своими голыми потрясала…

– Я не потрясала! – возмутилась я.

– Угу, как же, – фыркнул призрак. – А почему у тебя полотенце постоянно падало?

– Потому что падало! – Я пожала плечами. Немного подумав, решила все-таки дать исчерпывающие объяснения: – Просто у меня одежда была грязной. Вот я и подумала, что было бы неплохо ее застирать…

– Ага! – торжествующе вскричал старик, да так, что от неожиданности я подскочила на месте, вновь едва не потеряв злополучное полотенце. – Она еще и грязнуля! – Понизил голос и доверительно посоветовал Вэйланду: – Короче, сынок, гнал бы ты ее в три шеи.

– Прости, отец, но не могу. – Вэйланд покачал головой. – Она присутствовала при процессе перерождения короля. А ты знаешь, что это значит.

– Ах, вон оно как. – Старик скорчил настолько брезгливую физиономию, что мне немедленно стало очень обидно.

И вообще, почему он так кривится? Недоволен, что я по традициям этого мира должна стать женой его сына? Так я вроде и не стремлюсь особо.

– Тогда, сын мой, тебе придется только смириться, – таким печальным тоном протянул призрак, что у меня немедленно заныли зубы.

А еще мне стало очень обидно. Ишь, сочувствует он ему. Между прочим, я не навязывалась в невесты. И вообще, моего мнения как раз и забыли спросить.

– Ну ничего, тебе остается утешать себя мыслью, что твоя жертва будет не напрасна, а послужит во благо государству, – продолжил щедро сыпать соль на мою открытую душевную рану призрак.

Ну все, этого я стерпеть уже не смогла. А больше всего мне не нравилось то, что сам Вэйланд сохранял молчание и не торопился ничего сказать в мою защиту.

– Ах так? – мой голос зазвенел от сдерживаемого с трудом негодования. – То есть женитьба на мне – это великий подвиг во благо стране?

Меня аж затрясло от этой мысли. Нет, я не скрываю, что не являюсь идеалом женской красоты. Хозяйка из меня тоже аховая. Но я же не виновата! Это закономерный печальный итог жизни в семье, где есть мама, обожающая готовить, и старшая сестра, помешанная на уборке. Помнится, Влад всегда укорял меня тем, что я и яичницу не могу пожарить без приключений. Или сожгу ее, или пересолю так, что есть будет невозможно. Но опыт – ведь дело наживное!