– Да я и сам просто обалдел. Короче, разговариваю сосвоим знакомым, он, как бы это помягче… в общем, все городские гомики емухорошо известны. Когда я назвал фамилию Дидонова, он насторожился, а потом ивовсе говорить на эту тему не захотел. Пришлось напомнить, что он мне кое-чемобязан. Напоминал я минут пятнадцать, не меньше, он притомился и сталсговорчивее. Слушай дальше. У этого типа спортивный клуб на улице Бабеля,сауна, все как положено. А еще теннис. Инструктора молодые ребята, в теннисхорошо играет только половина из них. Объяснять, в чем дело, надеюсь, тебе ненадо.

– То есть кто-то действительно играет в теннис, а…

– А для кого-то это хорошее прикрытие. К примеру, к намдалеко не все решаются заглянуть. А здесь все пристойно, никакого тебестриптиза, только спорт, здоровый образ жизни. Попасть туда можно порекомендации, хотя, конечно, заплатишь бабки – и носись с ракеткой в своеудовольствие.

– Но в этом случае тренер будет настоящий, –кивнула я.

– Вот-вот. Дидонов появился в клубе недавно. Порекомендации. Тренером у него паренек лет двадцати, подающий большие надежды.Не смотри так, это не мои слова. Пока у них до близости дело не дошло, тип, чтомне это рассказывал, такие вещи отслеживает.

– Еще бы, ему, поди, процент за сводничествополагается.

– Конечно. Так вот, они не любовники, но все неудержимокатится к этому. Дидонов все еще не рискует сделать решительный шаг. Ночувствуется, что на парня он запал по-настоящему. Тот дурачком прикидывается,цену себе набивает, но если бы он дал понять… Короче, скажи мне, что ты хочешь,и ты это получишь.

– Подожди, но парнишка… как его зовут?

– Миша.

– Миша, возможно, не придет в восторг от нашихнамерений.

– Мне на его восторги… Так что тебе надо?

– Всего лишь пару фотографий, – развела яруками. – Чтобы сукин сын был у меня на крючке и откровенно ответил нанесколько вопросов.

– Считай, фотографии уже у тебя.

Я взглянула на Колю, сначала на его физиономию, на нейчиталась решимость, потом на пудовые кулаки, и загрустила.

– Эй, – позвала я с сомнением. – Я вовсе непланирую военных действий.

– А я тоже не планирую их затевать. Доверься мне, всебудет тихо, без шума и пыли, как ты любишь выражаться.

– Это не я, это классика.

– Тем более, – перебил он и поспешно поднялсяиз-за стола. – Спасибо за ужин.

– Пожалуйста.

Он направился к двери, а я пошла его проводить.

– Не скажешь, отчего так хреново на душе? – стоской спросила я, хотя могла бы и не спрашивать, и так знала: это меня совестьмучает. Редко бедняжке удается возвысить голос, и всегда некстати.

– Не стоило ему поливать тебя грязью, – суровоответил Коля и закрыл за собой дверь, а я на некоторое время уставилась в окно,вздохнула и посоветовала себе заняться чем-нибудь полезным, например, начатьотрабатывать деньги, что мне платит Дед, и сосредоточиться на убийствах вунивермаге.

С этой целью я устроилась в кресле и немного поразмышляла. Вобщем-то картина потихоньку вырисовывалась. То, что второй убийца левша, слегкасмущало, но в маньяка я не верила с самого начала, и теперь меня не удивило,что убийц было двое. Вот только что за черт в них вселился, с какой стати ониустроили эту резню? Без особого толка просидев в кресле еще часа полтора, яотправилась спать.

Утром я встала поздно, так как встреча с Вешняковым быланазначена на послеобеденное время. Погуляла с Сашкой, а потом лениво бродила поквартире без всяких ценных мыслей в голове. Догадками, озарением и прочимгосподь в то утро меня не баловал, однако все же раскошелился, но совсем нетак, как я ожидала.

Около двенадцати позвонил Вешняков и загробным голосомсказал:

– Приезжай в “Центральный”.

– А что там? – проявила я вполне понятноелюбопытство.

– Приезжай, увидишь.

Судя по голосу, настроение у Артема было ниже точкизамерзания. Следовательно, ничего хорошего меня в торговом центре не ждет, а слюбопытством я могу умело справляться. В общем, я не понеслась сломя голову вунивермаг, а не спеша выпила кофе, оделась и взяла с собой Сашку, чтобы втрудную минуту иметь рядом родное существо.

Подъезжая к универмагу, я уже представляла, что меня ждет, ине ошиблась, к сожалению. Возле дверей стояли милицейские машины, оцепление итолпа граждан, глухим ропотом выражающая недовольство. Машину мне вновьпришлось бросить у черта на куличках и двигать пешком. Ко всему прочему, пошелдождь, Сашка глухо рычал, а я строила зверские рожи, протискиваясь к дверям.Меня заметил Карпов, тот самый мент, что встречал меня здесь в прошлый раз,торопливо приблизился, по-мужски пожал руку, Сашка тявкнул скорее всего отзлости, что его только что пихали и толкали. Карпов покосился на него снедоумением, но тут же потерял к собачке интерес, сунул руки в карманы ивздохнул.

– Неужто еще один труп? – поморщилась я.

– Так точно.

– Опять в кабинке?

– На этот раз нет. Может, пройдем?

Он предупредительно распахнул передо мной дверь. На еголевой руке возле большого пальца я увидела татуировку в виде якоря.

– На флоте служили? – кивнула я, хотя что мне задело, где он служил, дурная привычка без нужды языком молоть. Он растерянновзглянул на меня, перевел взгляд на свою руку, которую к тому моменту ужеопустил, и рукав куртки скрыл татуировку.

– А-а… нет, так, знаете ли, грехи молодости. Я охотнокивнула, так как грехи являлись для меня вещью понятной.

Подниматься на второй этаж мне не пришлось, Карпов повел меняшироким проходом между одинаковых витрин с выставленными в них товарами. Явновь увидела мужчин в форме. Человек пять толпились возле распахнутой настежьдвери, и среди них Вешняков. Услышав шаги, все дружно повернулись, а Артем,вздохнув, пошел навстречу.

– Еще один труп, – сказал он с намеком наотчаяние.

– Кто на этот раз?

– Тюрина Ольга Александровна, двадцать восемь лет.Продавец отдела игрушек.