Многие молодые офицеры создают товарищеские объединения, так называемые артели — традиционное дело, особенно в гвардейском полку. Но если в основе старой артели лежал прежде всего хозяйственный расчет, теперь — идейная общность. Участник артели И. Якушкин отмечал, что до войны семеновские офицеры в свободное время «или играли в карты, без зазрения совести надувая друг друга, или пили и кутили напропалую», теперь же «после обеда одни играли в шахматы, другие читали громко иностранные газеты и следили за происшествиями в Европе, — такое времяпрепровождение было решительно нововведение».

Дух офицерской «Священной артели» хорошо передает стихотворение «К артельным друзьям», написанное, как полагают исследователи, Павлом Колошиным, будущим декабристом, членом Союза благоденствия:

Друзья! вот стой души моей,

Скорбящей, одинокой:

Мечта златая ранних дней

Еще от нас далеко!

Еще в тумане скрыта цель

Возлюбленных желаний!

Кто ж благотворную артель,

Источник всех мечтаний,

Высоких чувств и снов златых,

Для счастия отчизны,

Кто, в шуме радостей пустых,

Мне заменит в сей жизни?

Я с вами — ив душе горит

Добра огонь священный;

Без вас — иной все кажет вид,

Столь низкий, столь презренный!

Но час пробьет: услышим мы

Отечества призванье!

Тогда появится из тьмы

Душ пламенных желанье:

Сплетенные рука с рукой,

На путь мы ступим жизни,

И пылкой полетим душей

Ко счастию отчизны.

И кто возможет положить

Преграды нам в полете?

Кто для отчизны алчет жить,

Тот выше бедствий в свете.

Офицерские артели в Семеновском полку, в Главном штабе («Священная артель») и некоторые другие стали, по существу, преддверием декабристских организаций.

А. И. Герцен позднее отметил: «Не велик промежуток между 1810 и 1820 гг., но между ними находится 1812 год. Нравы те же, тени те же, помещики, возвратившиеся из своих деревень в сожженную столицу, те же. Но что-то изменилось. Пронеслась мысль, и то, чего она коснулась своим дыханием, стало уже не тем, чем было».

Иван Якушкин писал: «В 14-м году существование молодежи в Петербурге было томительно. В продолжение двух лет мы имели перед глазами великие события, решившие судьбы народов, и некоторым образом участвовали в них; теперь было невыносимо смотреть на пустую петербургскую жизнь и слушать болтовню стариков, выхваляющих все старое и порицающих всякое движение вперед. Мы ушли от них на 100 лет вперед».

Замеченная Якушкиным пропасть между двумя «лагерями» с годами расширялась. «Посещая свет в этой столице хотя бы совсем немного, — писал один из членов декабристского общества «Зеленая лампа», — можно заметить, что большой раскол существует тут в высшем классе общества. Первые, которых можно назвать правоверными (погасильцами), — сторонники древних обычаев, деспотического правления и фанатизма, а вторые — еретики, защитники иноземных нравов и либеральных идей. Эти две партии находятся всегда в своего рода войне, — кажется, что видишь духа мрака в схватке с гением света».

Фамусовы и Скалозубы — на одном полюсе; на другом — собирают свои силы сторонники молодой России — Чацкие…

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ИВАНА ЯКУШКИНА

«В это время Сергей Трубецкой, Матвей и Сергей Муравьевы и я, мы жили в казармах и очень часто бывали вместе с тремя братьями Муравьевыми: Александром, Михаилом и Николаем. Никита Муравьев также часто видался с нами. В беседах наших обыкновенно разговор был о положении России. Тут разбирались главные язвы нашего отечества: закоснелость народа, крепостное состояние, жестокое обращение с солдатами, которых служба в течение 25 лет почти была каторга; повсеместное лихоимство, грабительство и, наконец, явное неуважение к человеку вообще. То, что называлось высшим образованным обществом, большею частию состояло тогда из староверцев, для которых коснуться которого-нибудь из вопросов, нас занимавших, показалось бы ужасным преступлением. О помещиках, живущих в своих имениях, и говорить уже нечего.

Один раз, Трубецкой и я, мы были у Муравьевых, Матвея и Сергея; к ним приехали Александр и Никита Муравьевы с предложением составить тайное общество, цель которого, по словам Александра, должна была состоять в противодействии немцам, находящимся в русской службе. Я знал, что Александр и его братья были враги всякой немчизне, и сказал ему, что никак не согласен вступить в заговор против немцев, но что если бы составилось тайное общество, членам которого поставлялось бы в обязанность всеми силами трудиться для блага России, то я охотно вступил бы в такое общество. Матвей и Сергей Муравьевы на предложение Александра отвечали почти то же, что и я. После некоторых прений Александр признался, что предложение составить общество против немцев было только пробное предложение, что сам он, Никита и Трубецкой условились еще прежде составить общество, цель которого была в обширном смысле благо России. Таким образом, положено основание Тайному обществу, которое существовало, может быть, не совсем бесплодно для России».

Участники «сходки» у Муравьевых навсегда запомнили дату: 9 февраля 1816 года. Первое декабристское тайное общество… Союз спасения. Конечно, ясно, кого спасать и от чего.

Шесть заговорщиков. Крестьянская свобода и Конституция: две главнейшие формулы русской истории произнесены, и за это слово и дело через 10 лет одного из этих шестерых повесят, а остальных сошлют в Сибирь, на срок куда больший, чем их нынешний возраст…