— Перечислите симптомы! — велела она.

— Синдром Детера, — буркнул Вадим: он явно не желал обсуждать эту тему.

— По стене ползет кирпич! — бросила Саша, вспомнила что у ее собеседника плоховато с чувством юмора, и пояснила:

— Название для меня бессмысленно. Симптомы, пожалуйста.

— Забывчивость, апатия, неспособностью к пониманию прочитанного, отдаление от близких людей, колебания настроения, нарушение пространственной ориентации… Тебе довольно?!

— Спасибо, да. У нас этот синдром называется иначе, но ничего нового я не услышала. У деда было все то же самое, только прежде он успел дожить до восьмого десятка. Под конец будет намного хуже: организм разучится контролировать сам себя, в конце концов сердце забудет, как биться. А знаете, кто виноват в том, что это произойдет скоро?! Вы!

Вадим побледнел. Его лицо окаменело, на виске забилась жилка. Он стиснул челюсти, но больше ничего не успел — Саша рявкнула на него:

— Сидеть! Слушать меня! Дослушайте информацию из другого мира, а потом распускайте руки!

— Я не распускал руки, а пытался вбить в голову упрямой идиотке правила безопасности, чтобы ее не сожгли, — тихо и устало ответил мэр. Саша встала перед ним и уперла руки в бока.

— Очень признательна за заботу, но вернемся к нашим… синдромам. Целый город в курсе, что там, — она ткнула пальцем в дверь, — сидит манекеном любовь всей вашей жизни. Которую, как я вижу, вы, сударь, спрятали в уголок, чтобы не замечать, во что эта любовь превратилась. Так ведь проще, не правда ли? Внимание! — прикрикнула она, заметив, что Вадим снова пришел в ярость, — сейчас будет умная фраза! Заболевание разрушает нейронные связи, и его воздействию можно противопоставить создание новых. Для чайников перевожу: ей нужно из всех сил нагружать мозг. Разгадывать кроссворды, учить новые языки, а не тупо пялиться в окна.

Вадим безнадежно махнул рукой:

— Ты опоздала с умными фразами. Она больше не может читать книги. Даже не всегда в состоянии вспомнить, кто я.

— А зачем вас вспоминать — вы не тест на IQ, — пожала Саша плечами. — Дайте-ка мне большой чистый лист бумаги.

***

— Карандаш? Ручку? — спросил Вадим, протягивая ей белый лист. Саша едва не ляпнула "И чашечку кофе", но успела сдержаться. Видимо, какие-то различия с двойником у нее все же были: сама она терпеть не могла мужчин без чувства юмора. Хотя и допускала, что мэр растерял его из-за болезни невесты.

— Привет! — сказала она своему двойнику. — Я… — она запнулась. Копия имени могла сбить несчастную с толку — если та, разумеется, слышала и понимала. — Я — Санни. Так меня зовут лучшие друзья. А мы, я уверена, будем с тобой друзьями.

Она пододвинула к креслу журнальный стол, села рядом и положила перед собой бумагу.

— Оригами, — пояснила она Вадиму. — Мы с дедом занимались этим до последнего. У меня есть все его фигурки… то есть, были фигурки — остались сами-знаете-где. Саш, смотри: сейчас я сложу для тебя прикольного филина.

Саша ни на что особо не надеялась: кто она, в конце концов, такая — светило медицины? Просто не желала сдаваться, как это сделал высокопоставленный обалдуй в темных очках. Она была зла, очень зла на него, и на себя, почему-то — тоже. Наверное, потому что знала: ничего нельзя изменить — только отсрочить.

Но попытаться-то стоило!

Дойдя где-то до половины модели она заметила краем глаза: девушка в кресле пошевелилась, повернулась к ней, стала наблюдать за ее руками. Под конец она уже смотрела внимательно.

— Та-да! — объявила Саша. — Филин!

— Какой же это филин, — покачала головой ее копия. — Типичная ушастая сова.

— Научить тебя? — небрежно поинтересовалась Саша и спрятала под стол дрожавшие от волнения руки. Возможно, ей показалось, но, кажется, суровый хозяин города только что шмыгнул носом. Или всхлипнул.

***

С чем ей катастрофически не везло в новом мире, так это с едой. Саша уже со счета сбилась, в который раз ее кормят чаем со всяческой ерундой. Нет, чтобы предложить бифштекс! Но искушать судьбу, придираясь, не стоило: в кои-то веки господин мэр смотрел на нее не как на вселенское зло.

Вместо этого он рассказывал историю их проклятья.

Каждый раз, когда тьма подминала под себя славный город Пагубов-Горшечник, люди разбирались с ней традиционным способом: все сжигали и начинали по новой. Если верить архивам, город восстанавливали столько раз, что впору было заменить череп на феникса, отобрав его у Смоленска. Наверное, продержись город хоть раз чуть дольше — обогнал бы размерами столицу губернии Псков. Увы, судьба каждый раз решала иначе, не позволяя городу мирно жить и расти. Или в роли судьбы выступали те, кто предпочитал тьму. Саше все еще было странно слышать, что словом, означающим отсутствие света, называют нечто большее, фактически — разумное и бесконечно враждебное.

Выбравших тьму ликвидировали все тем же традиционным способом. Осужденным колдунам затыкали перед казнью рот но — вот незадача: дальнему предку Вадима выпало изловить очень живучего гада. Тот не только оставался в сознании до последнего, но и ухитрился заговорить.

Саша слушала историю реальных людей, и не могла избавиться от ощущения, что ей пересказывают роман Дрюона. Это же у него сжигали рыцарей-тамплиеров, а те выкрикивали проклятья до последнего вздоха? Именно так двести лет назад поступил колдун:

— Не будет жизни ни тебе, ни детям твоим. А коли жены их родят детей, то настигнут всех потомков хвори и горести, загонят в землю до срока. И ни один из них не сможет прервать эту цепь.

Богатое воображение услужливо нарисовало Саше картину казни, заставив содрогнуться, вспомнить вонь Первомайской площади, которая совершенно не беспокоила радостную толпу. Она бы съязвила по поводу длины высказывания: сгорая заживо, много не поболтаешь, но Вадим выглядел слишком серьезным и несчастным. Поэтому она сказала только:

— Устройте мне, пожалуйста, бессрочный пропуск: буду навещать Сашеньку и заниматься с ней. Ах, да, — добавила она, получив бумагу, — У меня еще одна просьба.

— Слушаю, — кивнул мэр. Судя по его физиономии, он ждал, что Саша начнет клянчить деньги.

— Парикмахер и косметолог! — отчеканила она. — Извольте вызвать их своей невесте немедленно. Думаете, ей приятно приходить в себя и обнаруживать все эти седые волосы?!

Вадим снова кивнул:

— Хорошо. Еще что-нибудь?

— О. Да! Конечно! — Саша наконец позволила яду в полной мере прорваться наружу. — Скажите охранникам, чтобы больше не делали мне подарки!

И, только оказавшись возле своего дома, вспомнила: она так и не наябедничала мэру, что человек, погасивший в переулке свет, напоминал Анатолия.

***

Как была — в вечернем платье и туфлях, Саша упала на раскладушку и уставилась в потолок.