— Вот наш борец с силами тьмы! — объявила она, вздернув руку с битой, словно это был не толстый лопоухий семилетка, а чемпион мира по боксу. — Храбрец, сын, достойный своего отца!

Человек, наблюдавший за мальчишкой из инвалидного кресла, пошевелился. Кажется, на его пустом бледном лице промелькнуло что-то, похожее на радость. Врочем, это могла быть просто тень от ветвей дерева.

Толстый Сереженька обернулся.

— Вырасту — женюсь на тебе! — заявил он Саше.

***

Команде "Огонек" даже не пришлось устраивать игры: Сереженька так намахался дубиной, что ушел отдыхать, разбирая подарки. Их допустили до фуршета — вот уж поистине чудо. Пока Юрий и Уля уписывали все, что попадалось на глаза, Мила принимала заказы: "уничтожение тьмы" пожелали целых двенадцать раз, правда, при этом настойчиво просили "не такую ужасную".

— Не беспокойтесь, — деловито кивала Мила. — У нас есть гуманизированные варианты в серой гамме, а также розовые грибочки — для девочек.

Саша представила себе пиньяту в виде твари из кладовки доктора Литанова и подавилась канапе.

Когда они вышли за ворота, квартал богачей уже сиял фонарями, распугивая темноту. Мила шустро пересчитывала купюры, Уля и Юра увлеченно обсуждали ближайшее мероприятие. Если не считать слишком ярких ламп, мир вокруг Саши выглядел нормальным, неплохим даже.

— Эй, очнись, борец с тьмой! Держи!

Ее первый заработок в новом мире. Совсем не плохой, она на такое и не рассчитывала.

— У тебя телефон есть? Нет? Гм-м… — Юра покачал головой. — Не любит тебя родственник. Ладно, наш адрес ты знаешь. Приходи с утра, но не слишком рано, — он усмехнулся. — Похоже, ты принесла нам удачу. А теперь — по дом…

— Что? — растерялась Саша. Медленно обернулась, гадая, на что или кого уставился ее новый коллега.

За спиной обнаружился господин мэр, одетый, как и в прошлый раз — неофициально: эдакий городской ковбой.

— Что ты здесь делаешь? — холодно поинтересовался он.

— Работаю, — пожала плечами Саша. — Еще предлагали замужество… — она сделала паузу, с удовольствием пронаблюдав, как Вадим помрачнел, — …но это — лет через пятнадцать, не раньше.

— Понятно, — бросил мэр. — Садись в мою машину. Пришло время кое с кем тебя познакомить.

В просторной машине господина мэра было достаточно места для людей с их Защитниками: совам-мультирезкам в этот раз составила компанию Ротбартина. Осознав, что к ним вот-вот присоединится Степочка, Саша запаниковала. По рунету не зря ходила шутка о сыче, завалившем лося: размеры вероятного противника совершенно не заботили Степлера.

Рявкнув на сов-охранников, сыч приземлился возле филинихи. Если бы жизнь была сказкой, а не суровой реальностью, Саша перевела бы их диалог так:

[Степочка, игриво] Чё-как, малышка?

[Родя, возмущенно] Нахал!

Саша мысленно вздохнула. По крайней мере, здесь ее Защитник не позорился, жужжа на людей, как на грибы.

Господин мэр сел в машину, устроив филиниху на коленях. Сыча он наградил взглядом лорда, который застукал рядом со своей дочерью младшего конюха.

— Почему птица не на должике? — это предназначалось Саше. Уже зная, что речь идет об совиной амуниции, она пожала плечами.

— Не заработали еще, — и, не удержавшись, отомстила — небрежно добавила:

— Ой! Мои любимые цветочки. Для кого они?

У Вадима дернулся уголок рта. Он промолчал, но тяжелый взгляд из-за черных стекол сказал все лучше любых слов. Саше стало неловко. Она и так уже знала, кого ей предстоит увидеть, букет за их с мэром спинами просто расставил жирные точки над "Ё". Пионы и дельфиниум — слишком неформальные цветы, такое дарят только очень близким людям, чьи вкусы и слабости знают наверняка.

В едва похожих друг на друга мирах жили-были одинаковые девушки, которые любили одни и те же букеты. "Интересно, — подумала Саша, — что еще совпадет у меня с тезкой. Деспота с Кольтом можно смело вычеркивать. Что она в нем нашла?".

***

Она ожидала недолгой поездки в особняк мэра, но машина миновала сияющий квартал местной аристократии и отправилась дальше. Они покинули город по дороге, которая навела Сашу на мысли о средневековье: именно в те времена хороший землевладелец ликвидировал кусты и деревья вдоль дорог на длину полета стрелы. В мире тьмы, разумеется, опасались вовсе не стрел, но принцип защиты остался тот же.

Средневековая дорога привела их на холм, где расположился не замок — обычное, вполне узнаваемое здание больницы, казенно-угловатое, зато новое и ухоженное. Поодаль, на соседнем холме выстроились в ряд огромные беспокойные ромашки — ветряки электростанции.

Хозяин надежно защитили жизненно-важный объект города от тьмы и вероятных кризисов — с этим Саша поспорить не могла.

Вот только почему ее двойник в больнице — неужели дела так плохи?

Машина объехала больницу, остановившись у двухэтажного флигеля. Его скучную белизну компенсировало обилие клумб вокруг, но Саша не повелась на пестрое великолепие. Она хорошо помнила об "Утешении": кто знает, может быть, здесь тоже сажают цветы прямо в прах?

Вадим подхватил Ротбартину, кивком позвав Сашу за собой. Охранники за ними не последовали. Саша невольно поежилась: слишком свежи были воспоминания о другой больнице. И пусть платная палата оказалась комфортной, а соседки в ней — отличными девчонками, прежде всего вспомнился запах лекарств и тихий плач по ночам. В женском отделении постоянно кто-то из-за чего-то плакал, на то оно и женское, просто ночью становилось тяжелее всего.

В палате, напоминающей гостиничный номер-люкс, Саша увидела себя.

Она морально готовилась к этому, но так и не справилась до конца. Девушка в кресле у окна была слишком похожа, вплоть до крошечных черточек, вплоть до шрамика на пальце левой руки — дурацкая попытка в шесть лет заточить маленький карандаш большим кухонным ножом.

Отличие отыскалось всего одно: абсолютно пустые глаза.

Эй! Есть кто дома?

Такую пустоту Саша уже видела в родном мире.

А еще у ее двойника не было соседок по палате: никого, с кем можно было бы посплетничать, кому можно было бы выплакаться — только крошечная птица, похожая на помпон с желтыми глазками-бусинками. Защитник сидел на спинке кресла, нахохлившись, и никак не отреагировал на приветственный вопль Степлера.

Саша дождалась, когда Вадим поставил букет в вазу, дернула господина мэра за локоть и шепотом рявкнула:

— Выйдем, поговорим?

***

Она выскочила за дверь первой, не оглядываясь, и мэру ничего не оставалось, как принять нахальное приглашение. Саша села на диванчик и похлопала ладонью рядом с собой.