Только недаром у меня теперь есть такой полезный в хозяйстве рюкзак-мешок, с которым я притопала сегодня на занятия!

Следующие несколько минут оставили неизгладимые впечатления в моей памяти. Никогда не любила запихивать подушки в наволочки. Больше этого вызывала нелюбовь лишь необходимость засовывать одеяло в пододеяльник… Но сегодня первенство заняло новое занятие. Вы когда-нибудь пробовали запихнуть бессознательное тело в мешок? Да? Какая у вас удивительно насыщенная, однако, жизнь…

За такими дурацкими мыслями вскоре рюкзак, сохранявший стандартный вес и даже размер, что бы туда ни попало, оказался укомплектованным. Понимаю, магия, все дела, сама же отдельно обговаривала с Сияном возможность переноски живых объектов в этом мешке с подпространством. Но пока перла честно похищенного злодея через кусты обратно к стене, чувствовала себя как минимум героем фильма «Кавказская пленница», а как максимум маньяком-потрошителем, таскающим останки жертв в свое логово.

Поминутно опасаясь погони, а также того, что Сиян что-то перепутал и транспортировка в мешке несчастного парня просто добьет, через лес, стену и дальше в свой домик я добралась, пожалуй, на одном лишь адреналине.

С бешено колотящимся сердцем я развязывала тесемки, готовая к худшему. И, лишь убедившись, что парень пусть и в стабильно хреновом, но живом состоянии, позволила себе облегченно выдохнуть. Спасла! Дело за малым: обработать его раны хотя бы поверхностно, напоить укрепляющим эликсиром, запихнуть обратно в мешок – и шустро поскакать дальше на занятия. Учебу никто не отменял… ой, и переодеться! Заляпал меня кровью, несчастный недобиток.

Глава

16

Курительные палочки наполняли комнату запахом сандала. Я сидела перед импровизированным алтарем в позе лотоса и мрачно молилась.

Мрачно – это потому, что уже третий час. В целом ситуация очень напоминала попытки дозвониться в службу поддержки крупной сетевой компании перед праздниками. Точно так же – либо занято, либо в голове включается голос робота с сообщением, что «ваш звонок очень важен для нас».

Понятно, у Сияна на молитвы никакой автоответчик не стоит, но мое воображение прекрасно справлялось само.

А все почему? А все потому, что иного способа достучаться до бога я не знаю. Из китайских новелл и дорам я уяснила, что если устроить богу храм, даже самый маленький, с коробку для обуви, например, сунуть туда алтарь, на алтарь – изображение бога, то все: небесному созданию никуда не деться, молитву он услышит.

Хрен знает, действуют ли на Сияна эти законы, но другого способа достучаться до божественной сущности я просто не знаю. А мне очень нужно. Очень!

Я зло прищурилась на алтарь. Портрет божка, собственноручно нарисованный мною на хорошей бамбуковой бумаге и наспех втиснутый в рамку из того же полезного растения, угрюмо уставился на меня в ответ. М-да, не красавчик.

Ну не художник я. Химик. Как смогла, так и нарисовала. Между прочим, здешние статуи в золоте, понатыканные по большим храмам, тоже далеки от портретного сходства с оригиналами, и ничего. Связь работает.

Я упертая. Я достучусь.

«Да хватит уже!» – взвыл вдруг в голове отчаянный голос бога. Темнота вокруг меня стремительно сгустилась, рисуя уже знакомое нигде. Откуда-то из-за моей спины выскочил встрепанный, заспанный и ужасно злой Сиян, который очень натурально шипел и почти плевался кипятком, как чайник, под которым забыли прикрутить газ.

– Это что?! – возопил он, некультурно тыча пальцем в алтарь, который неведомым образом проник вслед за мной в его пустоту. – Что это такое, я спрашиваю?!

– Скайп. Или «Телеграм». Или телефон, – честно доложила я, стараясь не ржать при виде того, как искреннее негодование кривит божественную физиономию. Так кривит, что Сиян становится похож на свой портрет, нарисованный моими «умелыми» ручками. – Средство связи, короче. Ты почему так долго на вызов не отвечал? Я замучилась молиться.

– Я тебе что, скорая помощь?! – зашипело божество. – Или сантехник?!

– Не, ты мой соучастник, – вздохнула я. – Причем заинтересованный в результате. Поэтому хочешь не хочешь, а придется сотрудничать.

– Тебе мало привилегий, которые я тебе дал?!

– Не, мне нормально. Но погреб надо выкопать.

– Что?! – ахнул Сиян, падая в возникшее за его спиной кресло. – Что выкопать?! Ты вообще о чем?! И убери эту мерзкую каракулю с моего алтаря! Это, в конце концов, неуважение к богу, за такое у вас на кострах жгли!

– Дай нормальную фотку, поменяю, – покладисто согласилась я. – И отвечай на вызов, пожалуйста. Иногда срочно надо. Если сильно занят – поставь автоответчик с функцией записи сообщения.

– О господи боже… тьфу! Не уводи разговор в сторону. Какой еще погреб ты хочешь выкопать?!

– Я ничего копать не хочу. Я не умею. Чем я его буду копать, палочками для еды? Нет уж. Предпочитаю делать такие вещи мужчинами… но это я отвлеклась. У нас проблема: Сан Линь загибается. В смысле – держать его постоянно под своей кроватью я не могу, он даже через кляп стонет, да и вообще, жалко парня. Его лечить нормально надо, а не издеваться над полубессознательным телом. А в моем рюкзаке время останавливается, он там, конечно, ничего не чувствует, но и регенерация того… не идет. Лекарственные бальзамы и талисманы прекращают действие. Получается, через сутки его достаешь, а он в том же стабильно тяжелом состоянии. И что делать?

– Что? – переспросил Сиян и задумался.

– Погреб копать, говорю же, – пожала плечами я. – Потайной. Под полом моего павильона. Потому что прятать Сан Линя на территории академии больше негде – не бросать же под кустом, пусть даже в самом секретном месте, куда другие студенты и преподаватели не ходят. Помрет несчастный. А меня заметут, если я без конца стану лазить по буеракам с корзиной еды и лекарств.

– Ну, с одной стороны, логично, – вынужден был признать Сиян. – А я при чем?

– При том, что в одиночку я никакой погреб не выкопаю, – терпеливо пояснила я. – Тем более без инструментов и так, чтобы никто не заметил земляных работ посреди студенческого городка.

– То есть ты предлагаешь мне его выкопать? – дошло вдруг до божественной сущности.

– Ты самое заинтересованное лицо – раз, больше мне все равно попросить некого – два. Ты мужчина, в конце концов, – три.

– Я не муж… я не тот мужчина, которым, по твоему дурацкому выражению, можно «копать погреб»! – возмутился бог.

– Бр-р! Увидеть тебя с лопатой в руках я не хочу, пожалуй, даже в страшном сне. А других вариантов нет? Только две функции: могу копать, а могу не копать? Ты же божественная сущность, в конце концов! Яму вырыть любой дурак может, организуй процесс, – фыркнула я, независимо сложив