– Я не говорила с графом. Не знаю, что тебе сказать, Рита.

Красавица ведьма недовольно хмыкнула. Вошла Лика с подносом, за ней просочились Джонни и Диего. Минут десять мы сидели на диване и болтали. Потом снова взялись за работу. Рита прошла в свой кабинет этажом ниже, у нас там были еще помещения, соединенные с этажом агентства винтовой лестницей, но в основном складские, а также небольшая квартирка Цезаря.

Рита облюбовала себе маленькую каморку, и теперь там висели сухие травы и стояли колбы с жидкостями и веществами неизвестного происхождения. Мы к ней не лезли, да и ведьма сама закрывалась, пуская только Ильвира.

– Возможно, вот это? – Лика провела пальцем по одной из строк. – Упоминается, что в 1756 году в Лиссабон было привезено десять картин, уцелевших при пожаре в доминиканском монастыре в Гимарайнше. Вот здесь: «Успение Девы Марии», «Святой Фома Аквинский»… вот! «И весьма мерзкого вида картина с демоном в образе женщины». Возвращены девять картин, одну оставили в хранилище.

– Значит, картина в Португалии? – уточнил Джонни.

– Мы не дошли до реестра исходящих картин.

– Так давайте его откроем. Найдем дату возвращения картин монастырю. – Диего взялся за старые листы реестра.

– Восьмого октября 1756 года, – сказала Лика, проверив запись, – тут прямо на полях пометка.

– Значит, восьмого октября. Читать начнем с этого момента.

– А вдруг это не наша картина? – Я задумчиво обняла ладонями еще горячую чашку какао.

– Надо проверить любую зацепку. – Джонни покрутил фенечки на запястьях. – Ноктурна не должна добраться до нее первой.

Чихнув от пыли, поднявшейся от перелистывания реестра, я отошла к окну и взглянула на Барселону. Город был залит весенним солнцем. Небо было чистым, без облаков. Самое оно, чтобы гулять, а не копаться в реестрах таких давнишних, что найти что-либо в них все равно что иголку в стоге сена отыскать.

– Нашел! – Диего ткнул пальцем в страницу. – Брат Ансельм увозит с собой шесть Евангелий в окладах и три картины: «Крещение Иоанна», «Мученичество Святой Лучии» и на дознание картину с богомерзкой жрицей сатаны.

– А куда увозит? – Лика нетерпеливо тряхнула золотыми кудрями.

– Неизвестно. – Диего с досадой выругался. – Опять тупик. И может, не наша картина вовсе.

– Погоди… – Лика задумчиво покрутила пресс-папье Цезаря. – У каждого монастыря своя летопись, хозяйственные книги. Возможно, если здесь не написано, куда отбыл брат Ансельм, то найдем что-нибудь в летописи самого монастыря в Лиссабоне?

– Но у нас ее нет. – Диего сверкнул глазами, облизал пухлые губы и тут же повеселел: – Значит, едем в Португалию!

– Погоди веселиться, – обрезал его Джонни, – сначала Старику эту новость сообщи, посмотрим, кого он пошлет.

– Да и не надо, может, ехать, кажется, в Лиссабоне есть агентство или агент? – Лика пощелкала пальцами, пытаясь вспомнить. – Педро, по-моему. Я сейчас сверюсь с базой!

Ангел унеслась на свое рабочее место.

Я переглянулась с Диего. Оборотень по-прежнему недолюбливал Джонни, и между парнями постоянно чувствовалось противостояние. Они даже внешне были такими антиподами, что объединить их в команду казалось невозможным. Может, и лучше, если есть возможность связаться с агентом в Португалии. Если бы граф отправил этих двоих на задание, не исключено, что они от монастыря камня на камне бы не оставили. В то, что мне поездка не светит, я верила абсолютно. Не тот сейчас момент, чтобы отдаляться от графа Виттури: мою кровушку могут снова возжелать силы тьмы. Сосуд следовало охранять и хранить. Иногда ощущать себя пробиркой с лекарством для Ноктурны было противно. И как она на меня в аду не набросилась? Удивительно. Похоже, пока по моей крови гуляло зелье Риты, я была невкусной?

Агент Педро нашелся, мы связались с ним по скайпу. Он как раз водил по Лиссабону группу туристов, поэтому отослал их осматривать церковь, а сам сел в тени храма на ступени и включил видеосвязь.

– Вы хотите, чтобы я выяснил, куда ездил монах? Без проблем! – Загорелый парень с кудрявой шевелюрой широко улыбнулся в камеру. – А когда нужно?

– Сегодня. Сможешь? – Диего напряженно вглядывался в экран монитора.

– Вот только отведу группу к крепости и помчусь выяснять.

Он помахал нам и отключился.

– Я его никогда не видел на балах, – отметил Диего.

– Он новенький, как и Настя, только присоединился в начале прошлого года. И он не может покидать Лиссабон.

– Почему?

Лика улыбнулась мне, и ее синие глаза озорно свернули.

– Он что-то типа домового, только в городском масштабе.

– А такие бывают?

– Бывают.

– А домовые? – Я вспомнила про хриплое дыхание под своей дверью.

– И домовые бывают. Но они не любят показываться. А вот… городничие, они любят людей водить по городу, рассказывать. Каждый из нас с такими встречался: их просишь дорогу показать, а они целую экскурсию проведут.

Городничий Педро позвонил нам поздно вечером, когда мы уже расходились из агентства: брат Ансельм, судя по записям, уехал в Ватикан.

Демон с презрением и отрешенностью смотрел на ночной город. Он слышал мелкие желания, глупые мысли, которые царили вечером на улицах Барселоны. Иногда он с секундным интересом поворачивал голову вслед чему-то интересному, мелькавшему среди всеобщего моря плоских страстей. Люди. Обычные люди. Как всегда, мало горящих сердец, неспокойных умов, сомневающихся и мятежных душ. Как же ему нравилось вылавливать в общем океане таких людей. Пестовать и развивать. Ощущать, что все было не напрасно, если есть они. Их мало, но какое счастье пройти с ними их короткий путь. Ловец душ, искатель умов. Это была его страсть. Люди. Умные и увлеченные своим делом.

Душа, которая в числе прочих пряталась за окном, на карнизе которого он сидел, росла и могла стать сильной. Он ощущал, как она раскрывается, словно бутон, медленно разворачивает лепестки своих способностей. Только бы успеть насладиться ее цветением, привести ее к исполнению начертанного. Реализовать ее.

Настя…

Демон закрыл глаза, словно свет фонарей стал вдруг болезненным.

Он всерьез опасался за девушку. Старая Мать что-то сделала с ней, предстоит выяснить, что именно. Кулон, подаренный ей, тоже беспокоил. Он не думал, что все будет так сложно. Казалось, девчонка пожертвует собой, умрет героем, спасая человечество. Он думал, что взращивает в ней самопожертвование и героизм, храбрость и решительность. А теперь… все становилось сложнее. В игру, затеянную темными силами, вступило слишком много участников, и он не способен контролировать ее ход. Настя в опасности. Она может не дойти до своего момента реализации, они разыграют ее, как пешку.

Если только…

Нахмуренный лоб демона внезапно расслабился. Возможно… все вовсе не так плохо. Надо только повернуть ситуацию в свою пользу. Когда противников слишком много, они легко могут проиграть, если правильно столкнуть их друг с другом.