— Нет, правда, Элис? Как ты умудрилась? У тебя и работа такая серьезная, и семья?

Мишель Буже учился в той же школе, но был старше Элис на год. В школе она была одной из первых красавиц, но в отличие от «этих томных дур» занималась спортом и чуть ни с дошкольного возраста знала, что обязательно станет инспектором полиции. Мишель Буже ухаживал за ней с седьмого класса, но свои чувства к нему стали ясны Элис только тогда, когда он на год раньше нее окончил школу и пошел работать. Мишель из семьи потомственных строительных рабочих, которые все трудятся на строительной фирме «Шанте и сын», а родители Элис владеют маленькой булочной на улице Пайен и пекут хлеб. Элис стало одиноко без Мишеля в школе, потому что теперь они могли видеться только по вечерам и в выходные. «Грехопадение» произошло в момент выпускного вечера, вернее вместо вечера, потому что Элис сбежала к Мишелю и они уехали за город на машине его отца. И занялись любовью на просторе, на свежем воздухе, под ясным небом, под звездами…

Элис тут же забеременела, Мишель был счастлив. Их родители получили шок от заявления, что дети поженятся, — дескать, Мишель уже работает и может содержать семью. Сначала пришли в себя родители Элис, затем оклемались и супруги Буже. Первые три года — с погодками, понятно, очень тяжело — промелькнули как сон, а потом Мишель заявил, что Элис должна учиться, чтобы исполнить свою мечту — стать «сыщиком». И она училась, Мишель «впахивал», а все родители помогали растить детей и даже ссорились, с кем из бабушек-дедушек Пьер и Поль проведут время.

— Понимаешь, мы с Мишелем у наших стариков единственные, да и всякой бездетной родни полно, — объясняла Элис, — потому наши Пьер и Поль для всех огромная радость. И достается им любовь от всех дядюшек и тетушек, престарелых кузенов и кузин. Много любви! Это большое счастье!

Я вздохнула, положив в чашки пакетики зеленого чая. Другого я у Луи не нашла. Перед моими глазами выплыла сценка в кафе: счастливые папа и дочка кормят друг друга мороженым с ложечки. Наверное, Мелани и ее «папа» точно так же счастливы вдвоем… Но я-то что здесь делаю? Почему я должна ломать свою жизнь из-за того, что какая-то, пусть даже очень славная и неординарная, девочка назвала меня «мамой»? А вот Луи-то поменял… Почему? И еще вот что странно: мы стремительно выпили вдвоем целую бутылку коньяку, а я не чувствую себя пьяной… Я снова вздохнула.

— Не грусти, подруга! Только я думаю, если бы ты своему тирану родила, все вышло бы иначе. — Элис по-своему расценила мои задумчивые вздохи. — Дети так всех сближают! Даже свекровь, какая бы она ни была… Я не про свою, у меня-то золотая. Так вот, даже свекровь всегда на стороне внуков, она бы не дала своему сынульке распоясаться.

— Ты идеалистка, — сказала я. — И ты не видела матери Нестора. У него у самого поджилки трясутся, когда он навещает ее по праздникам. Она ненавидит весь свет! А уж детей — особенно. Она до сих пор работает директором школы.

— Ха! — хмыкнула Элис. — Могу себе представить, что это за школа. Тогда вам тем более нужно было родить ей назло. Я не верю, чтобы нормальный мужчина не хотел быть отцом!

Я молча пододвинула ей чай и вытащила остатки торта из холодильника. При виде кремового великолепия Элис оживилась, подмигнула мне, потерла руки и вдруг настороженно произнесла:

— Слушай, я тебе тут насчет детей толкую, а ты молчишь. Может, я тебя обижаю? Все-таки вы семь лет прожили вместе. Так не бывает, какие ни пей таблетки. Ты больная? Или он?

— Да аборт я сделала! — неожиданно для самой себя взорвалась я. — Аборт! И все дела!

— И что, все?! — сокрушенно охнула она. — Неужели так плохо сделали? Или таблетки?

— В жизни не пила никаких таблеток! Он сам предохранялся! Как! Как! Прерванный половой акт. Слыхала про такое? В простыню вместо…

— Нет, ну точно он у тебя ненормальный, — перебила она. — Но ты-то сама о чем думала, когда на аборт шла?

— О том, что мне нужно получить образование! Я тогда заканчивала университет! Какие дети?

— Чушь. У меня и дети, и карьера нормальная.

— И золотая свекровь, и золотой Мишель! Ты его сто лет до того знала, а мы с Нестором только-только начали встречаться, когда я залетела. Одиннадцать с лишним лет назад! Я сама была тогда к этому не готова, я тогда совсем девчонка была!

— Девственница? В двадцать один год?

— Ну нет, конечно. Не буду врать. Был уже какой-то опыт. Но все, понимаешь, несерьезно. Так, чтобы не выглядеть белой вороной, чтобы как у других… Но это все не шло ни в какое сравнение с Нестором! Во-первых, он на тринадцать лет старше меня, во-вторых, вернее во-первых, это главное…

— Понятно. — Элис кашлянула, повела бровью и отправила полную ложку торта в рот. — Мужчина опытный.

— Да разве дело в сексе? — Меня задела ее реакция. — Нестор — личность! Конечно, он не был тогда таким известным и популярным, как сейчас, но уже было ясно, что как личность он состоялся. А известность и слава в наше время зависят вовсе не от работоспособности и таланта, а всего-навсего от раскрутки. От рекламы, проще говоря!

— Да что ты горячишься? Я же не спорю. Но в отличие от других у твоего Нестора есть талант! У меня дома все его книги. И кассеты с фильмами. А он, оказывается, деспот… Фу! Даже жарко стало. — Она потрясла головой и как веером помахала ладонями возле раскрасневшегося от чая лица. — Ну, подруга, совсем ты запутала меня! Слушай, а как вообще ты познакомилась с Мориньяком? Неужели в тридцать с небольшим он преподавал в университете?

— Нет. Он был журналистом, и достаточно известным. В принципе, мог бы преподавать, но только не на моем факультете. Я изучала фармакологию, а он — филолог по образованию.

— Ты фармацевт? Ничего себе! Так где же ты его откопала?

— Я не откопала. Просто мы жили в одном доме.

— В лифте, что ли, познакомились?

— Нет. Я его спасла.

Родители сняли для меня квартиру — подарок к совершеннолетию. Мы втроем отпраздновали мой день рождения плюс новоселье — неразумно тратиться на застолье для родных и знакомых ввиду предстоящих затрат на отдельное жилище для дочери. Прощаясь, мама еще раз напомнила, что полагается на мое благоразумие взрослой женщины, а папа — что теперь я самостоятельная и должна принимать все решения сама.

Я помахала им рукой из окна, вымыла посуду, умылась, почистила зубы и легла в постель. Мне впервые предстояло ночевать одной и не дома, поэтому я долго не могла уснуть от обилия эмоций. Вдруг мне показалось, что где-то капает вода. Я пошла в ванную — действительно, на потолке мокрое пятно, из которого резво падают капли. Я спустилась к консьержу — я ведь теперь должна сама решать свои проблемы. Было три часа ночи. Недовольный сонный дядька заявил, что завтра утром вызовет слесаря и тот починит кран.