Форду было тяжело дышать, из горла у него непроизвольно вырывались стоны наслаждения, но он не препятствовал Карине проявлять инициативу — трогать его, целовать, ласкать, возбуждать, едва не сводя с ума.

— Любовь моя, что ты со мной делаешь! — скорее простонал, чем спросил Форд.

— Люблю тебя.

Ее тихие слова прозвучали для него как музыка.

— И я люблю тебя, дорогая. Всей душой.

Теперь пришла его очередь целовать ее, доказывая глубину своих чувств, а заодно хоть немного смягчить муку, которую Карина причиняла ему своими ласками. Ему хотелось слиться с ней, потонуть в ее душе, сделать ее своей всеми возможными способами.

Словно услышав его мольбу, Карина прошептала слова, которые он никак не ожидал услышать:

— Форд, я хочу быть твоей.

Он словно онемел, не в состоянии ничего сказать. Только закрыл глаза, крепче сжал ее в объятиях и наконец выдохнул:

— Ты правда этого хочешь?

— Да. Я вся сгораю. Не могу больше терпеть. Разве ты не то же испытываешь?

— То же, то же, любимая. — Его поцелуи стали еще неистовее, но раздевал он ее неторопливо, нежно, целуя каждый кусочек обнажавшегося тела. Ему было невероятно трудно сдерживать свое нетерпение. Изголодавшееся тело захлестывала страсть.

С себя он сорвал одежду в считаные секунды, и они опустились на толстый кремовый ковер.

Он давно не видел Карину обнаженной. Господи, как она была прекрасна! И она ждала его. Ее руки блуждали по всему его телу, исследуя, лаская, причиняя сладкую пытку. Приоткрытые влажные губы жаждали поцелуев. Ее желание было под стать его собственному.

На долгую любовную игру терпения им не хватило. Их подгоняла жажда более тесной близости. Они задыхались, сердца их рвались из груди. Рука Форда скользнула вниз, к ее лону, уже влажному, ждущему его. Не дыша, едва сдерживая желание ворваться в нее со всей силой страсти, Форд медленно, с наслаждением стал в нее погружаться.

Неожиданно Форд отстранился и изменившимся до неузнаваемости голосом сказал:

— Не могу, Карина. Прости.

Она смотрела на него в изумлении. Лицо Форда было покрыто болезненной бледностью.

— В чем дело?

— Не знаю.

Ответ окончательно поставил ее в тупик.

— Как это — не знаешь?

— Не знаю, и все. — Он обхватил руками голову. Карина видела, что он дрожит.

— Форд, что случилось? Ты должен мне сказать, — настаивала она, испуганная его странным поведением. Может быть, он неожиданно понял, что вовсе не любит ее? Из-за того, что она стала другой? Может, это ее вина? Она сделала что-то не так?

— Я не могу объяснить. Не могу, Карина. Давай оденемся. — Он помог ей подняться, избегая смотреть в лицо. Потом быстро оделся и вышел из комнаты.

Карина разрыдалась.

Карина чувствовала себя глубоко оскорбленной. Попросить Форда о близости было нелегким шагом. Решение далось ей с трудом, потребовало от нее немалого мужества.

Почему же он остановился в решающий момент? Почему передумал? Карина не находила вразумительного ответа. Побоялся причинить ей боль, чувствуя, что не сдержится и овладеет ею грубо? Ведь прошло более года с тех пор, как у нее была близость с мужчиной. Но боли не могло быть, ведь ее тело было так готово его принять.

Карина надеялась, что пройдет несколько минут — и Форд успокоится. Но время шло, а Форд все не появлялся.

Карина оделась и сидела на кушетке, обхватив себя руками. Ее трясло, несмотря на теплый день. Из комнаты Форда не доносилось ни звука. Пойти к нему она не решалась, зная, что ему это не понравится. Это была его личная проблема, и решить ее должен он сам.

Форд появился только через полчаса. Карина смотрела на него выжидательно, но он, глядя мимо нее, коротко бросил:

— Я скоро вернусь.

Карина осталась одна со своими горькими мыслями. Как унизительно быть отвергнутой без всякого объяснения! Он подумал, каково ей? Возможно, его что-то мучает, но как ему не приходит в голову, что и ей несладко? А может быть, даже тяжелее, чем ему?

Она снова вспомнила Чарльза. Не в нем ли причина неожиданного поступка Форда? Может быть, в самый решающий момент у него мелькнула мысль об этом другом мужчине, хотя он и говорил, что простил ее? И он понял, что не может ее простить? Тогда это конец их отношениям, с болью в сердце подумала Карина.

Форд вернулся поздно вечером. Карина провела весь день одна, ломая голову над тем, что случилось. Навязчивые мысли не давали покоя. Она ничего не ела, только пила чашку за чашкой крепкий кофе.

Карина расставила свои версии по порядку. Первым в ее списке шел Чарльз. Но если причиной странного поведения Форда был не он, тогда, наверное, страх причинить ей боль. Но если ни то, ни Другое, значит, она сама отпугнула Форда, сделав неосознанно что-то не так.

Карина ошибалась, рассчитывая услышать от Форда объяснение. Он как-то странно посмотрел на Нее и спросил, не нужно ли ей чего. А когда она ответила отрицательно, сказал, что идет спать.

— Ты не считаешь, что нам надо поговорить? — спросила она, зная, что если не получит ответа на свои вопросы, то ей предстоит еще одна бессонная ночь.

— Считаю, говорить не о чем. — Он посмотрел на нее невидящим взглядом. Глаза у него были будто стеклянные.

— Нет, есть о чем, — возразила она. — Твое поведение, Форд, причинило мне боль. Мне кажется, я заслуживаю объяснения.

— Прости, если я сделал тебе больно, — холодно ответил он.

— Я говорю не о физической боли, — поспешила пояснить Карина. — Что тебя так потрясло, что ты оставил меня?

— Не могу тебе сказать. Во всяком случае, пока.

Карина покачала головой, не в состоянии понять его странное поведение.

— Мысль о Чарльзе?

— При чем здесь Чарльз? — удивился он.

— Не знаю, — начиная раздражаться, сказала Карина. — Я просто пытаюсь найти объяснение и...

— Вспомнила о нем? — Он мрачно поджал губы. — Черт, Карина, ты поставила меня в тупик. Я начинаю жалеть, что никогда не интересовался медициной. — С этими загадочными словами он ушел в свою комнату и захлопнул дверь, чего раньше никогда не делал.

Карина была в полном недоумении. Что он имел в виду, намекая на медицинскую проблему? Он что, внезапно обнаружил, что не способен совершить акт любви? У него что-то не в порядке? Такое объяснение ей даже в голову не приходило. Она винила себя. Ей очень хотелось пойти к нему и объясниться, но она понимала, что это ни к чему не приведет. Придется подождать до утра.

Тяжело опираясь на костыли, Карина побрела в свою комнату. Она была уверена, что не уснет, но, едва опустила голову на подушку, сон сморил ее. Проснулась она в шесть и пошла в ванную. А когда вернулась, обнаружила на столике у кровати чашку горячего чая.