своим попутчикам говорить не только о погоде, он уязвил их трижды: он «заподозрил» их в боязни «красного» и открылся для возможной дискуссии - один против пяти; он достаточно откровенно дал понять, что считает их скучными компаньонами, по крайней мере в дороге. И он поставил под подозрение их чувство юмора. В каждой из колкостей был вызов, а вызов без ответа оставить они, конечно, не могли. Предложи он им просто побеседовать, они ответили бы несколькими вежливыми фразами, но общего разговора не получилось бы.

«Англичанин… польщенный - ягненок, в опасности - лев», - писал еще столетия назад Джордж Чепмэн. Сделайте скидку на характерную, видимо, в те далекие времена гротескную образность. Но не выплескивайте сути - она сохранилась и до сих пор. Многие военные авторитеты отдавали должное надежности британских солдат в бою. Одному из виднейших американских генералов времен второй мировой войны принадлежит фраза: «С англичанами на флангах я чувствую себя спокойно в центре». Это был комплимент смелости и выдержке английских солдат. И это был комплимент их способности отвечать на вызов.

В мирное время эта способность принимает иногда довольно курьезные формы. Когда врач Барбара Мур, пожилая женщина - и, к слову сказать, русская по происхождению - впервые пешком пересекла Британию по самой длинной ее диагонали: Джон-оТротс на северо-востоке в Шотландии - Лэндз-энд - в Корнуэлле, по британским дорогам зашагали десятки тысяч людей - молодых и старых, стараясь побить ее рекорд хотя бы в скорости.

Весной же среди студентов совсем забавные вещи происходят. Они проводят сбор средств в благотворительных целях, в том числе и для помощи нуждающимся товарищам, и вытряхивают шиллинги из карманов своих соотечественников всеми возможными способами - концертами, состязаниями и прочими аттракционами, способными привлечь внимание. Но шик, разумеется, состоит в том, чтобы выкинуть нечто невероятное и оставить буквы «RAG», под знаком которых проводятся эти кампании, на такой проделке, которая бы заставила ахнуть. Мой предшественник в Лондоне в качестве корреспондента «Известий» Викентий Матвеев в первый же наш приезд в Англию свозил нас в Оксфорд и, показывая там старинные, потемневшие колледжи с островерхими черепичными крышами, рассказал, как однажды студенты-физики «позаимствовали» на время «RAG» чей-то «фольксваген», разобрали и за ночь собрали его вновь на такой вот островерхой крыше своего колледжа, где и одному человеку удержаться помимо смелости сноровка нужна. Снимали потом эту автомашину оксфордские пожарные с помощью выдвижных лестниц чуть не неделю. А при мне уже ливерпульские студенты оставили знак своей благотворительной кампании на борту только что спущенной на воду и строго охраняемой первой английской атомной подводной лодки «Дредноут». Фотография ее с крупными буквами «RAG», наспех намалеванными масляной краской у мостика, обошла на следующий день все лондонские газеты.

Многие из таких операций связаны с большим риском и опасностью получить повестку в суд. Но если последнее - еще полбеды, поскольку присяжные склонны обычно принять во внимание остроумие и изобретательность проделки и к студентам бывают снисходительны, то попытки во что бы то ни стало вывесить флаг кампании на головокружительную высоту шпиля церковного собора напоминают подчас соревнование: кто дальше всех высунется из окна. Бывает, что они оканчиваются трагически. И тем не менее охотники до них не переводятся. Риск - это вызов. И не в натуре англичан оставлять его без ответа. Жаль, конечно, что это качество растрачивается иногда по пустякам.

…«Мое слово - мой вексель» - гласит латинский девиз на эмблеме лондонской биржи. На биржу - будет время - мы еще с вами вернемся. А пока несколько слов о словах.

В Англии - о политике и политиках разговор особый - к словам относятся серьезно. Считают, что они непременно должны иметь смысл и вес, и ценят умение владеть ими. Знаменитый Угол ораторов в Гайд-парке не в счет. Когда-то символ свободы слова, он пережил себя в этом качестве и стал попросту курьезом. Сейчас, исключая разве большие политические митинги (они и происходят-то поодаль от Угла ораторов), это аттракцион для иностранных туристов, вроде пресловутого (вот уж где к месту это определение) музея восковых фигур мадам Тюсср. В погожий день, правда, здесь и теперь еще толпятся любопытствующие. Но только любопытствующие - не больше. Ораторов может быть дюжина одновременно. И говорят они о чем угодно. Иногда даже действительно о важных вещах, например о положении вест-индцев и других цветных иммигрантов в Англии, тем более, что другой трибуны на эту тему еще днем с огнем поискать надо. Но большей частью здесь толкут воду в ступе о надвигающемся конце света, необходимости запретить верховую охоту на лис, проблеме противозачаточных таблеток и прочем и прочем. И поскольку, как сказал однажды лорд Александер, демократия допускает право говорить вздор, здесь частенько несут такую околесицу, что диву даешься. Впрочем, это как раз то, что надо, ибо приходят сюда либо заезжие туристы, чтобы собственными глазами посмотреть на эту достопримечательность, либо сами англичане, чтобы несколько развлечься и убить время перед началом сеанса в кинотеатре «Одеон» на Мабл-арч. И поэтому, чем оратор забавнее, тем гуще вокруг его ящика или переносной фанерной трибуны, на которой предусмотрительные владельцы выводят масляной краской основные положения своей «совершенно новой философии мира» - не меньше, разумеется.

По-настоящему крупные выступления здесь редкость. Да иначе и быть не может. Выступать с помощью усилителей здесь запрещено, и, когда, скажем, глубокий старик лорд Рассел, лауреат Нобелевской премии и общественный деятель, пренебрег этим запретом и воспользовался микрофоном на митинге сторонников ядерного разоружения, его не постеснялись осудить на месяц тюремного заключения. Перекричать же голосом шум машин по Парк-лейн (сто тысяч в день, напомню) - безнадежное дело. В пяти метрах от оратора его уже едва слышно. Вот и происходят здесь только микромитинги по дюжине сразу, и кто о здравии, кто за упокой. Угол ораторов, правда, тоже не лишен своих знаменитостей. За пять лет даже мне некоторые примелькались, и я наперед знал, о чем именно толкует тот или иной спикер, и даже, на спор с товарищем, пробовал угадывать, что он скажет дальше. Кончину же «короля Угла ораторов», который выступал там же на протяжении тридцати пяти лет, отметили все лондонские газеты. Увы, скорее как еще один курьез английской жизни, чем действительную утрату.

Словом, Угол ораторов в Гайд-парке не мерка. Да и не место, где надо слушать в Англии ораторов. А здесь они есть, и - с точки зрения искусства владеть словом - высокого класса. Я долго не забуду блестящего и по стилю и