Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два доклада американских ученых, установивших тесную связь между курением сигарет и заболеванием раком, казалось, несколько умерят страсть англичан к этой привычке. Министерство здравоохранения развесило по улицам плакатики: дымок от сигареты завивается в слово «рак». Табачные компании продолжали рекламировать свою продукцию на огромных щитах и с экранов коммерческого телевидения как ни в чем не бывало. К плакатикам министерства здравоохранения скоро привыкли и перестали их замечать. В рекламе сигарет заняты профессионалы-психологи высшего класса. Рисунки и тексты на огромных щитах, сюжеты «курящих» телефильмов заменялись, как только они начинали приедаться.
…По улице, лавируя между пешеходами, бежит средних лет мужчина в тапочках, трусах и майке. Он не спортсмен. Возраст не тот. Он просто следит за своим здоровьем. «Люблю англичан, - говорил Самуил Яковлевич Маршак. - Из них каждый третий чудак». «Чудаков в тапочках» в Англии много. Они давно вписались в уличный пейзаж, и на них никто не обращает внимания, как никто не замечает большие красные тумбы «королевской почты».
Полицейский ждет, остановив движение, пока школьники в одинаковых синих плащах и форменных, похожих на жокейские, шапочках с бутсами через плечо пересекут дорогу. Они направляются в Риджент-парк. Там за шиллинг в час служитель даст воспитателю белые брусья футбольных ворот, мальчишки сами установят их на размеченной лужайке, и начнется урок физкультуры. Девочки не будут завидовать им. Класс из соседней женской школы будет занят в это время травяным хоккеем. Когда подрастут, многие из них станут «чудаками в тапочках», хотя больше, конечно, болельщиками, если судить по забитым дважды в неделю - в среду и субботу - трибунам стадионов, когда происходят календарные матчи между клубными командами…
…«Плиз», вероятно, самое распространенное здесь слово. Оно означает «пожалуйста». Им сопровождаются все объявления, указания, предложения, предостережения. Деревянная доска в парке Хэмпстэд-хит: «Ворота этого парка запираются с наступлением темноты. За четверть часа вы услышите удар колокола. Пожалуйста, не заставляйте ждать вас. Спасибо». В ресторане: «Уплатите, пожалуйста, в кассу». У озера Лох-Ла-монд в Шотландии: «Не располагайтесь, пожалуйста, с палатками. Ближайший кемпинг - полторы мили вниз по дороге». У жилого квартала из нескольких многоэтажных домов у Свисс-коттеджа: «Частная усадьба. Пожалуйста, держись подальше». Только с автомобилистами обращаются более категорично: «Стоянка запрещена», «Движение только в одном направлении», «Разворота нет». Но с ними, очевидно, иначе нельзя…
Англичане - вежливые люди. Если к продавщице в отделе платья подошли одна за другой две покупательницы, она скажет: «Чем могу помочь, мадам?» - первой и «Я займусь вами через минуту, мадам» - второй. Частное предпринимательство к данному случаю никакого отношения не имеет. Универсальный магазин принадлежит этой продавщице так же, как лондонский отель-небоскреб «Хильтон» - портье, доставляющему чемоданы в номера гостей. Когда с непривычки я чуть было не заблудился на станции метро у Мабл-арч, пожилой, гладко выбритый англичанин вывел меня «на путь истинный». Он не поленился на следующей остановке проводить меня по путаным переходам Бей-кер-стрит, угостить по пути сигаретой и посадить в нужный поезд. Случись с вами что-нибудь в дороге, первая же проходящая машина остановится и водитель спросит, не нужна ли помощь. Неважно, что, как и вы, он ничего не понимает в моторе. Но он не сочтет за труд притормозить у ближайшего гаража и сообщить там, что «на шестой отсюда миле застрял один приятель на темно-вишневом «моррис-оксфорде». Этого будет достаточно.
И еще много черт и черточек англичан и Англии отметишь про себя: в первые месяцы их будешь впитывать как губка. И не только в подтверждение ранее узнанного. Отложится в памяти и что-то свое, о чем ты еще не читал. Заметишь, что здесь не принято громко говорить, жестикулировать, да и вообще показывать свои чувства, если ты, конечно, не на стадионе. Заметишь, что у них иной строй фразы, что в разговоре они воздерживаются от категорических утверждений, но часто употребляют выражения: «мне кажется», «я полагаю», «мне думается», и даже в этом случае заканчивают предложения вопросительным: «…не правда ли?», «не так ли?»
Но все эти впечатления будут похожи на незаконченную мозаику, а сами англичане будут оставаться для тебя лишь иностранцами. Более знакомыми? Да. Но все же лишь иностранцами. Не помогает даже Сергей Владимирович Образцов. За время двух кратких поездок в Англию он увидел, узнал и понял, что чепуха все эти разговоры о пресловутой сдержанности англичан и что на самом деле они очень общительны. Известный человек, выдающийся артист, он был там центром внимания со стороны своих английских коллег и почитателей. Как еще могли отнестись хозяева к знаменитому гостю? В обычных же условиях англичане упрямо отказываются образцово вести себя и будто нарочно подтверждают устоявшиеся о них представления.
Месяца через два после приезда я побывал в Манчестере. Поездом туда, поездом обратно. Если бы это было в вагоне, скажем, Москва - Горький, Горький - Москва! Я узнал бы уйму вещей о своих попутчиках. Кто они, зачем едут, как живут сами, как учатся их дети. Мы вместе перекусили бы, при удаче - выпили по маленькой. Решили бы сельскохозяйственную проблему. Помогли бы архитекторам застраивать новые районы, чтобы кварталы не были похожими один на другой как две капли воды, но имели свое лицо.
Но это был поезд Лондон - Манчестер. Когда я нашел свое купе, там уже был мужчина лет тридцати, гладко причесанный, в темном, в полоску, костюме и вишневой гвоздичкой в петлице. Я поздоровался - он ответил. Я занял свое место у окна. Он достал из портфеля «Гардиан». Да, конечно, подумал я, мы же в Манчестер едем, «Гардиан» там редактируется. Вошла женщина лет сорока пяти в легком светло-сером пальто, с зонтиком, сумочкой и журналом «Куинз» в руках, в розоватой, со вкусом выбранной шляпке, прикрывавшей ее седеющие, чуть отдающие синевой и мягкими волнами уложенные волосы. Она устроилась поудобнее и начала листать свой толстый, на атласной бумаге журнал, где рекламы костюмов, пальто и прочих принадлежностей женского туалета лишь изредка перебивались небольшими статьями и рассказами. Четвертым был грузный розовощекий мужчина в твидовом
