– Это наркотик, вызывающий галлюцинации?

– Нет. – Козимо тяжело вздохнул, словно на его плечах лежал груз веков и Вселенной. – Я был бы рад, будь это так, но, к сожалению, это не так. Эликсир вечности действительно наделяет каждого, кто его выпьет, способностью совершить путешествие в прошлое. Наяву, в чем вы, без сомнения, могли убедиться на себе.

Анна инстинктивно провела рукой по груди, по тому месту, где неожиданно появился этот отчетливый шрам, происхождение которого она не могла себе объяснить.

– Я помню, что и вы, и Джакомо Пацци упоминали этот эликсир, и я пыталась больше разузнать о нем, впрочем, безуспешно. Расскажите же мне подробнее о нем.

– Мы с моим другом Джакомо ди Пацци натолкнулись на него случайно. Хотя за свою долгую жизнь я пришел к выводу, что ничего случайного не бывает. На самом деле в тот день мы собирались на базар, чтобы получить у «колдуньи» любовное заклинание. Мы оба были молоды, нам было по семнадцать. Но вместо заклинания колдунья дала нам загадочную старинную рукопись. – Он глубоко вздохнул. – Разумеется, мы предчувствовали таинственные приключения, тем более что колдунья рассказала нам, что это рукопись чародея Мириддина Эмриса, больше известного под именем Мерлин. Якобы это был фрагмент его произведения, в котором он излагает...

– Погоди, Козимо, – тихо прервал его Ансельмо, предостерегающе приложил палец к губам и показал на заросли деревьев и кустов прямо перед ними. – Взгляни, там кто-то есть.

И в самом деле, на траве, почти сливаясь с густой, блестящей от дождя листвой, стояла темная сумка для гольфа. Приглядевшись внимательнее, Анна различила и фигуру, продирающуюся сквозь кустарник. Это был мужчина, который раздвигал клюшкой ветви, словно разыскивая что-то.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Козимо, когда они подошли на достаточно близкое расстояние.

– О, добрый день, – охотно отозвался незнакомец, продолжая разгребать клюшкой кучу старых листьев. В конце концов он разочарованно пожал плечами. – Боюсь, что и этот мяч пропал. – Он пробрался сквозь густой кустарник, при этом зацепившись непромокаемой курткой за ветку. – Проклятье! – выругался он, с трудом освободившись от цепких ветвей. Затем вышел к ним на газон. – Это уже седьмой потерянный мяч за сегодняшнее утро. Если так пойдет и дальше, я не смогу доиграть партию до конца. Не ждите меня, не теряйте время.

У него был приятный голос и легкий английский акцент.

– Не хотите составить нам компанию на остаток партии? – предложил Козимо. Анна взмолилась про себя, чтобы тот отказался. У незнакомца была приятная внешность и располагающая к себе улыбка. В других обстоятельствах она не имела бы ничего против его общества, даже наоборот. Но почему это должно случиться именно сегодня, в тот день, когда она собиралась обсудить с Козимо такие важные вещи? К счастью, ее молитва была услышана.

– Благодарю за приглашение. – Мужчина покачал головой. – Но сегодня я не самый приятный партнер по игре. Я трачу больше времени на поиски мячей, чем на удары. Нанести удар по самому себе – это, пожалуй, единственное, за исключением хорошего удара, что мне сегодня пока не удалось.

Козимо дружелюбно улыбнулся, однако выражение его глаз не понравилось Анне. Он не терял бдительности, все время оставаясь начеку. Перед кем или чем? Неужели действительно считал, что этот англичанин представляет опасность?

– Если мы можем быть вам чем-нибудь полезны...

– Благодарю. Нет никакого смысла играть, если голова занята другими вещами. А сегодня... – Он снова пожал плечами. – Мой дед выдрал бы себе все волосы из бороды, если бы увидел меня в таком виде. К тому же я не хотел бы утопить два своих последних мяча в водной преграде у следующей лунки. Нет, пожалуй, на сегодня я сдаюсь и закругляюсь. – Он подошел к своей сумке и сунул туда клюшку. Потом перекинул ее через плечо, еще раз поприветствовал их, слегка коснувшись пальцами козырька, и зашагал через площадку по направлению к зданию клуба.

Ансельмо и Козимо проводили его взглядом.

– Что ты думаешь по этому поводу, Ансельмо?

– Вероятно, то же самое, что и ты, – свирепым тоном ответил Ансельмо. – И сейчас мы узнаем, правы мы или нет.

В его руках вдруг оказалось портмоне из темно-коричневой кожи. Выглядело оно довольно потрепанным и принадлежало явно не Ансельмо.

Анна раскрыла рот от удивления:

– Он что... он что, это...

Козимо равнодушно пожал плечами.

– Его зовут Шон МакЛафлэн, – сообщил Ансельмо, роясь в отделениях портмоне. Он вытаскивал по очереди кредитки, фотографии и другие личные вещи, давая свое заключение, словно имел на это право, данное свыше. Анна не могла смотреть на это возмутительное копание в чужих вещах. – Подданный британской короны, родился в 1967 году в Стерлинге.

– Стало быть, шотландец.

– Судя по водительским правам, сейчас живет в Гамбурге. О его профессии ничего не могу сказать. Одно ясно, в гольфе он не новичок. Здесь есть его удостоверение члена Международного гольф-клуба. – Ансельмо перевернул небольшую пластиковую карточку и восхищенно присвистнул. – Ты смотри-ка! У парня гандикап в три очка. Козимо неторопливо кивнул:

– Я так и подумал, когда увидел его клюшки. Изготовленные на заказ клэбы для левши от Бен Хогана. Я знаю немногих, кто играл бы такими клюшками. При этом, похоже, он ни разу правильно не попал по мячу. Возникает вопрос, в чем причина, какого рода мысли могут настолько отвлечь отличного игрока от гольфа.

– Он нам наврал, – бросил Ансельмо, не спуская прищуренных глаз с удалявшейся фигуры. – Думаешь, он нас подслушивал?

Козимо пожал плечами:

– Не исключено. В конце концов, существуют дистанционные микрофоны.

– Кто мог его послать?

– Есть масса вариантов. – Козимо задумчиво прикрыл глаза. – МакЛафлэн. Несомненно, это имя я уже слышал ранее, только не припомню, где и при каких обстоятельствах. Пожалуй, в памяти всплывает тот коллекционер антиквариата из Эдинбурга, который жаждал за любые деньги получить рукопись Мерлина. Ты помнишь его?

Ансельмо кивнул. На его красивом лице появилось зверское выражение.

– Да. И еще я отлично помню двух парней, которых он посадил нам на хвост.

– Не могли бы вы оба просветить меня, о чем идет речь? – спросила Анна, начавшая терять терпение. – Вас что, преследуют, Козимо?

– Простите, Анна. – Козимо повернулся к ней с таким видом, словно она разбудила его, не дав досмотреть сон. Не слишком радостный сон. – Годы приучают к осторожности. И к недоверчивости. Иногда, безусловно, преувеличенной. А иногда и нет...

Он встряхнулся и еще раз посмотрел в том направлении, в котором исчез шотландец, словно желая удостовериться, что тот вновь не подкрадывается к ним.

– Итак, вас кто-то преследует, – констатировала Анна, даже не слишком удивившись этому. – Кто же?